Том 2. Лошадь Паллада

Вот под окном немного слов
Спел итальянец, в просьбе замер.
Да, полдень улицы высок,
Асфальт в сияньи под глазами.

И будто в мрак – кофейный тент
Меня позвал на простоквашу.
Я шляпу снял в прохладе. Вашу
Заметил тотчас: белых лент

Была улыбка и кивки.
Вы поднялись, пошли для встречи,
И право, больше старики
Оглядывались вам на плечи,

На угловатость, худобу,
Изнеможение разврата,
И, пудрой бледная, в гробу
Представились вы очень внятно.

Пробившись цепко до меня,
Неся литую шелком руку,
Под тентом, но в сияньи дня
Зачем вы протянули муку?

Рассказы ваши в темноте
Заговорили вдруг на память,
И лоск на вашей наготе
Почувствовал я под губами.

А голос наяву спросил
Мое здоровье и успехи,
И не было усмешке сил, –
Был тент, толпа, лазурь в прорехе, –

Но усмехнулся, закурил,
Вы вытянули сигарету,
Гляделись прорези перил
Над пыльным у асфальта светом.

И заиграли тут опять
Острейший и милейший танец.
Я стал, нахмурясь, напевать,
Ногтей разглядывая глянец.

И взгляд на вас не поднимал –
Кивал, кивал меж двух затяжек
И снова глухо подпевал
Мотив, который был протяжен…

И не было во мне стыда,
Что я сижу с продажной тварью
Я знал: что если вас ударю –
Вокруг не вспыхнет суета,

А скажут: а, семейный спор, –
Лакеи нам укажут двери,
И первый же таксомотор
Предложит разомчать потери…

И заостря плечо, застыл.
Молчал. Невольно видел пудру.
Протяжное оркестр ныл.
Стаканов просияло блюдо.

И бледная моя душа
Рвала перчатку, беспокоясь,
И с плеч повис, синея, шарф,
Концами заткнутый за пояс.

Голос *

Летают в воздухе святом,
Неслышно пропадают птицы.
Над ровным лугом – желтый дом,
А дух на воле и томится.

Есть в облаках сиянье льдин,
В пруду метнулась рыба кругом,
И в этот полдень я один
Дышу томительным испугом.

Так жадно думаю о Вас,
И расцветают все движенья,
Далеких губ, далеких глаз
Влиятельное выраженье.

А вот счастливая рука:
Она имеет тяжесть тела;
Святая кровь – ее река –
Высоким шумом прошумела.

И смелый голос надо мной
Поет неслышными словами,
А небо с той же синевой
И уплывающими льдами.

1924

Шанхай

Рассказ *

  Убедился, как странно любят
Удивительные глаза,
И об этом в вечернем клубе
Я приятелю рассказал.

  Но приятель меня не слушал,
Но приятель в стакан смотрел.
Я не выдержал: встал и вышел,
Уронив стакан на столе.

  Пусть над городом в тысячах звезды,
Пусть по городу улиц огни:
Он со мной – этот полдень березовый
И сквозняк апрельский, и пни,

  И в лесу сквозном мы – одни…

Харбин

На отъезд *

М. В. К.

I.