Том 2. Межпланетный путешественник

Вдруг спохватился и стало стыдно.

– Эка, ты, брат, рассиропился!. Словно девица истеричная из благородного института…

Но не подействовали усовещания. Мозг продолжал жадно ловить что-то. Пытался куда-то проникнуть, разгадать…

Послышалось… Конечно, послышалось: назвали его имя – далеко-далеко, но так отчетливо…

– Чей то голос?.. Знакомый и не безразличный…

– Однако довольно дурака валять! Ложись-ка, брат, спать. – Сам на себя насупился, рассердился за свое ребячество. Скинул одежду, опустился на постель: спать! и похолодел:

– Ведь, это Атава кричал!

Вот еще и еще:

– Андрей!.. Андре-эй!..

– Конечно, он. И, конечно, это не голос, а напряженно-отчаянная психо-волна…

– Ну, и дурень! Ну, и дурень!.. Так долго мешкал!..

Сорвался с кровати, чуть не выломал дверей, забыв в какую сторону они отворяются. По длинному коридору промчался ураганом, не встретив никого. Вскочил в лифт и понесся, волнообразно нырял к психо-магниту, где должен был дежурить Атава, сменив Рирэ

* * *

Таких чудовищ и душевнобольной не скоро придумает. Одни – паукообразные, дюжиной мохнатых, гибких ног и с головой совы; другие – как скорпионы, с клешнями, а на хвосте – собачья голова; третьи – и похожи на муравьев и не похожи: ходят на задних лапах, слоновьи хобота и один рубиновый глаз во лбу; четвертые… чего-чего только природа не наковыряла!..

Но почему Андрей раньше не видал этих чудовищ? И почему они так свирепо потрясают своими клешнями, хоботами, когтями и прочими конечностями? Почему Атава окружен ими, связан и дрожит мелкой дрожью, кидая в пространство безнадежные, полные великой муки, взгляды?

За мраморной вазой сидел Андрей. В зале, наполненном полсотней отвратительных животных, из которых одни чуть ли не в два раза превышали человеческий рост, другие же не доходили до пояса, а третьи были и того меньше. Одного из них, гнусного жабенка ростом с овцу, нечаянно приблизившегося к вазе, Андрей успел уже стукнуть кулаком по башке и отправить к праотцам.

Атава, не переставая радиировал психо-вопли, – иначе никак не назовешь его отчаянные, безмолвные призывы, несшиеся к Андрею. Он не видел Андрея, но уже чувствовал его близость и предупреждал, предупреждал, умолял бежать, спасаться, не думая о нем…

Андрей стал хорошо понимать эту радиакцию: мозг, взбудораженый кошмарным обществом, работал интенсивней, и что было невозможным раньше, стало возможным теперь. В то время, как чудища совещались друг с другом посредством знаков, писка, ворчания и рева, Атава излучал, излучал:

– Андрей! Андрей!.. Слушайте! Слушайте!.. Ночью с Земли отозвали всех для защиты границ «системы»… Остался один я и мой помощник… Враги – не знаю, как – прорвались через наши заставы, и часть из них, обманув мое внимание, прошла мимо земных заградителей, сюда к психомагниту… Мой помощник убит, я в плену… «Они» хотят заставить меня объяснить им механизм магнита, чтобы, зарядив его мозгом моего помощника, начать истребление «сосиалей» с тыла… Спасайтесь, спасайтесь!.. Бегите к своей «сигаре» и улетайте от нас… Я не думаю, чтобы погибла наша «система»; еще будут бои; может быть, они уже идут, но я то погиб наверняка… Спасайтесь, Андрей! Спасайтесь, друг!..

«Мне-то спастись – не штука. – подумал Андрей, – а вот как тебя прихватить с собою?» И понатужившись сконцентрировал внимание на ответе:

– Я здесь. Вижу вас, Атава, и этих эфиопов. Мужайтесь!

Атава сразу поймал ответ, весь засиял радостный, хотя радоваться как будто бы и нечему было…

Мерзкая компания, очевидно, договорилась: запищали, заверещали, взревели: захлопали лапами, клешнями, клювами… Одним словом, почувствовали себя совсем дома.

Атава умолк. Андрей забеспокоился: вся группа направилась к дверям, около которых притаился он за вазой. Шесть нелепых существ остались лишь около «сосиаля». Их Андрей сейчас же окрестил, исходя из сходства, правда, весьма отдаленного, с тем или другим животным: краб, паук, жаба, носорог, а для двух, не напоминающих собой никого из животных, дал название: кикимора и шишига. Что-либо более безобразное, чем эти двое, трудно было и вообразить!.. – «Кикимору» можно было назвать летучей мышью, так как у нее были перепончатые крылья, но она напоминала собой и зонтик, и ведро, и корявый пень, и еще добрый десяток предметов… Достаточно сказать, что у нее были три головы и все разные!.. «Шишига» – эта была попроще: она имела такие же крылья-перепонки, штук сорок ножек, но ни одной головы; видом своим – издалека – она походила на дымовую трубу, обросшую глистами…

К счастью, – Андрея не заметили. Шумливая ватага проплелась, проковыряла, пропрыгала мимо него, скрывшись за дверьми.

Но не успел он перевести облегченного вздоха, как около вазы очутился «носорог», который зашел, невидимый, сбоку, держа в лапах какой-то инструмент…

Андрей юркнул в сторону, выдав себя остальным пяти… «Носорог» завертел ручку своего оружия. У Андрея, помимо его воли, задергались в судоргах руки и ноги.