Том 2. Межпланетный путешественник

Через окна брызнуло багрянцем восходящее солнце. Рирэ обернулся к нему. Серебристые волосы засверкали золотом и волшебным орлом окружили восторженное лицо:

– Друзья! В первый раз Солнце всходит в свободной Вселенной!.. Да здравствует Вселенский Союз Красных Солнц!..

* * *

– Ну, теперь можно и во-свояси…

– Домой?! Чтобы я вас отпустил?! Ну, нет. Подождите!..

– Позвольте! Позвольте! Что это еще за диктатура?! Я сам распоряжаюсь собой!..

Андрей ворчал добродушно, смазывая механизм «сигары». Атава вертелся вокруг, мешал, путал гайки, винты, рычаги: ластился – никак не давал работать! Щебетал безостановочно:

– Я вам должен много-много-много интересного показать… Что вы у нас видели? Пустяки?… Никуда вы не поедете! Правда? Вы еще останетесь, правда?

Мысль осенила Андрея. – Подождите-ка, – сказал он, отмахиваясь от бесчисленных вопросов, как от роя мошек. – До сих пор я не мог спросить вас о женщинах! Где у вас женщины?

– У нас все так. У нас нет полов… – Ответил Атава и почему-то смутился…

– Вот так клюква! – Ничего лучшего не мог сказать Андрей, растерявшись. – Как же так?.. Не понимаю… Расскажите… И не понимаю, почему вы смущаетесь, если это у вас нормальное явление?!

– Я вам все объясню… Только не сейчас… потом… Дайте слово, что вы у нас еще останетесь, погостите…

– Конечно, останусь! Как тут не остаться!.. И как я мог такое проворонить?!.

Теперь Атава смеялся: звенел, как трель стеклянного колокольчика. Поедемте-ка, – сказал он, – я вам покажу кое-что…

Глава XX

1.

Мелькали улицы одна за другой, сверху вниз, этажами. Уже сто двадцать этажей отсчитал Андрей, а вагончик все спускался и спускался, скользя по кабелю и проваливаясь через отверстие в потолках улиц. Несмотря на абсолютную пустынность великого города, всюду сияли искусственные солнца.

Атава рассказывал о питании «сосиалей» и о способах приготовления пищи.

– …Уже давно мы оставили синтезирование пищевых элементов из неорганических веществ: из земли, воздуха, воды. Теперь из той же «мертвой» материи мы добываем – действуя на нее различными видами энергии – самую настоящую живую протоплазму, иначе – первобытное живое существо. Оно и идет нам в пищу… Какая разница, спрашиваете вы, между той и другой пищей? – Разница та, что в первом случае у нас получались отдельные пищевые элементы: белок, жиры, углеводы; все они, конечно, были безжизненными веществами, мертвыми, если хотите, телами… Во втором случае получалась жизненная смесь из тех же элементов, смесь организованная, живая, таящая в себе почти неисчерпаемые способности к развитию и совершенствованию; способности, находящиеся в потенции, т. е. еще не початые, грандиозно великие…

– Для нас эта пища имеет то значение, что благодаря ей мы не только не вырождаемся, но совершенствуемся – беспрерывно… Мы вместе с первобытной протоплазмой употребляем и ассимилируем, всасываем ее творческие силы, ее способность к прогрессивному развитию…

– Приехали…

* * *

Длинный ряд стеклянных клеток; в каждой смело можно поместить двух-трех человек. К клеткам идут провода, трубы, насосы.

Хорошо разбираясь в запутанных узких переходах, Атава с лихорадочно горящими глазами влек комсомольца все дальше. Зорко всматривался, искал.

– Что-то мой паренек слишком возбужден, – посмеивался Андрей. Это возбуждение понемногу начало сказываться и на нем.

– Вот! – выдохнул «сосиаль» и остановился.

– Даже вспотел, бедняга, – отметил Андрей.

– Здесь… подождем…

Одна из клеток стояла открытой. Андрей хотел было заглянуть в нее.

– Не ходите! Не ходите! – умоляющим голосом и нервно вздрагивая произнес Атава.

– Что с тобой, дружок? – удивился Андрей, кладя ему руку на плечо. Тот затрепетал – лицо побледнело – и приник всем телом к комсомольцу.

– Ты чего-то боишься?

– Нет… Не то… не то…

– Так что же?

– Ах, не спрашивай!..

Издалека донесся разговор. Сквозь стекло клеток замаячили две приближающиеся фигуры. Атава совсем прилип к комсомольцу, прерывисто дыша. Комсомолец подозрительно косился. Фигуры, два «сосиаля», подошли к открытой клетке; заметили ожидающих, улыбнулись, произнесли приветствие. Один из них был весьма женственен, другой – наоборот, даже грубоват, по крайней мере, для «сосиаля». Скинули одежду и вошли в клетку.

– Что они будут делать? – сконфузился комсомолец, но к утешению своему не обнаружил разницы в строения тела «сосиалей», разве только один более напоминал женщину, другой мужчину.

В клетке «сосиали» крепко обнялись, переплелись руками, нежно смотря друг другу в глаза. Дверка захлопнулась.

– Я уйду, – сурово сказал Андрей, но не тронулся с места.

– Ничего! Смотрите, смотрите…

В приводной к клетке трубе зашумело, полилась вода. Скоро «сосиали» стояли в ней по горло. Где-то заработала машина. Вокруг добровольно заключенных заблистали ярко синие молнии, забегали лучи. Вода забурлила, запузырилась; волны стали перекатывать через головы, а затем клетка до-верху заполнилась водой.

– Они же задохнутся!..

– Нет, нет… Смотрите… – Атава, как загипнотизированный, не отрывал глаз от клетки,