Том 2. Межпланетный путешественник

– Вы хотите сказать, что вы видели нечто другое?.. Вот я и перехожу к этому… Законы наследственности оказались весьма упорными и, несмотря на полное исчезновение внешних различий у разных полов, еще до сих пор наблюдаются случаи, когда народившаяся особь своей психической организацией обнаруживает принадлежность в тому или к другому полу. Это явление атавизма. У вас оно выражается в таких симптомах, как хвостатость или чрезмерная волосатость индивидуумов, и другими грубо-физическими ненормальностями; у нас – появлением существ, вроде Атавы, которое чувствует себя женщиной, не имея на то никаких физиологических данных… Вот для таких атавистических существ, для удовлетворения их полового влечения, не имеющегося у нормальных особей, и служит вторая форма размножения, та, что вы видели…

– Хорошо, – сказал Андрей, – я уже знаю, что вас спасает от вырождения, неизменного спутника всякого бесполого размножения, это – ваша пища, о которой мне говорил Атава, но что вас спасает от перенаселения Вселенной?

– Ну, это не так страшно!.. Кроме нашей Вселенной существуют еще миллиарды других, совершенно пустынных…

– Но и они могут быть в конце-концов перенаселены!..

– Опять выход есть. В нашей воле изменять не только внешность человека – ведь человеческий образ для нас не обязателен, мы можем менять его на какой угодно другой; только из традиций была оставлена человеку его изначальная, так сказать, историческая внешность, но и размеры человеческого тела нами могут увеличиваться и уменьшаться. Так вот, в случае опасности в перенаселении всех миров Космоса, мы уменьшим свои размеры, ну, скажем, до размеров муравья… Много ли тогда потребуется места для человечества?

Рирэ замолчал, не потому, что уже сказал все, а потому, что опять задумался, как бы ловя чью-то радиацию. Так оно в действительности и было.

– Атава просит лифт, – сказал он и увеличил скорость.

Во время его речи Андрей успел вернуть себе свое обычное хладнокровие, однако намерение оставить возможно скорее Землю № 4 его отнюдь не покидало, и во всяком случае не было никакого желания к новой встрече с Атавой. Но он старался об этом не думать, чтобы не выдавать мыслей.

Лифт остановился. Рирэ выпустил Андрея:

– Подождите меня здесь, я съезжу за Атавой… Мы еще поговорим. Как-нибудь уладим все…

– Как бы не так, стану я вас ждать! – подумал Андрей. И когда верх лифта провалился в канал, рысью пустился по длинному коридору.

– Благодарю покорно!.. Еще уговорите меня превратиться в студень!.. Совсем не хочу!..

Вот и «сигара»… Милая старушка, пережившая с ним столько приключений и видавшая виды.

Торопливо осмотрел все: продукты есть, машина в исправности… Со стеклянной камерой, предназначенной для выведения наружу, за искусственную оболочку Земли, был знаком хорошо. Ввел в нее «сигару» и, кидая беспокойные взгляды через окошечко, вместе с камерой дернулся кверху, потом в бок, попал в абсолютную темь и вдруг… открылась немая черно-бархатная бездна, мерцающая мириадами звезд. Студено дохнула в лицо «Великая Тайна». Но… у «Тайны» был переконфуженный вид…

Гаркнул ей злорадно в бездонную пасть:

– Дае-ошь родную Землю!!..

* * *

Снова замелькали в бешеном беге – среди черного эфира межпланетья – огненные тела. Двойные, спиральные и просто туманности из чуть заметных светящихся пятен выростали в грандиозно-катастрофические массы не в минуты, не в секунды, а в сотые доли секунд… Выростали исполинскими препятствиями, скрывая за собой от межпланетного бродяги цель и перспективы… A он посмеиваясь в несуществующую бороду, гнал теперь машину, увеличивая и увеличивая чудовищную скорость, не разбирая дороги, гнал сквозь искристо-рассеяную пыль, сквозь огненные шлейфы полыхающих комет, сквозь ад беснующегося космоса, избегая лишь твердых и знойно-жидких тел…

Психо-аккумуляторы на Земле № 4 получили столь мощный заряд энергии, что теперь не требовалось остановок для их наполнения, не требовалось и отдыха для отважного пилота…

– Дае-ошь родную Землю!! – в упоении своей мощью восклицал он, пружиня и без того упругий воздух межпланетной машины.

Временами ему казалось, что он стоит на месте, что он абсолютно неподвижен, а гонит ему навстречу, сверкая длинными хвостами, раскаленными полосами образуя проволочные заграждения и застилая грозными громадами черных потухших светил, гонит навстречу сам Космос, сорвавшийся с орбиты.

Хотелось открыть оконце и гаркнуть ему в самую пасть:

– Дае-ошь родную Землю!!.

Но это было бы безумием, и Андрей прекрасно сознавал, что, открой он сейчас окно, не видать ему родной Земли… И он гнал и гнал машину, увеличивая и увеличивая неизмеримую быстроту до пределов, которые уже не вмещались в счетчике; гнал, едва сдерживая нетерпение, буйство, порожденное космической борьбой, и роковое желание выкинуть сумасбродное коленце…