Том 2. Невинный. Сон весеннего утра. Сон осеннего вечера. Мертвый город. Джоконда. Новеллы

Безумная(покорно, таинственным голосом). Слышите этот серебряный звон? Это мириады колокольчиков ландышей звенят, колеблемые дыханием воздуха. Слышите? (Наклоняется к бесчисленным цветам и прислушивается) Он походит на таинственный звон колокола, замирающий в тиши комнаты, где витает смерть. (Молчание. Вдруг она поднимается и вздрагивает) В лесу заржала лошадь!.. (Она встревожена. Тянется к саду, устремив взгляд на решетку в глубине сада) Заржала лошадь… Кто-то приехал… Жених… Беатриче! Беатриче!

Доктор(удерживая ее, нерешительно). Не зовите ее!

Безумная. Почему? Где Беатриче?..

Доктор(нерешительно). Кто-то приехал… Может быть, она уже там…

Безумная(радостно). Значит, она уже вышла навстречу жениху? Она с ним? Ах, мой сон не обманул меня! Она, наконец, счастлива! Я не стану звать ее! Никогда не стану звать… Вы правы… Ее не надо звать. Если она хоть на один миг отведет глаза, она потеряет миг радости… Я не стану звать ее… Но все-таки мне хочется взглянуть на нее, увидеть ее новое лицо, услышать ее новый голос… Ее маленькое личико, нежное как вылущенная миндалина… Теперь оно, вероятно, стало розовым!

Смотрит на запертую решетку, за которой виден густой лес, освещенный сверкающими лучами солнца.

Я пойду в лес тихо, тихо; решетка не скрипнет. Я надену маску из листьев, обверну руки травой, буду вся зеленая… И я буду проходить под покровом ветвей, среди кустарников и буду оставаться незримой. Я знаю, куда Беатриче поведет своего жениха… Я знаю это место; оно ей известно… Это магический круг в лесу… Может быть, и мадонна Дианора там тоже бывала… Это — чаша, священная чаша из древесной коры, наполненная вином благоуханий леса, крепким и чистым вином; но не все могут пить это ароматное вино… И кто отведает его, тот, если он один, хмелеет, засыпает непробудным сном и чувствует, что все корни леса словно вырастают из глубины его сердца… А если он не один…

В смятении и замешательстве вдруг обрывает речь. Голос ее становится глухим и суровым.

Я поищу другую такую же чашу в лесу… Осенью она стала красною… И мы из нее никогда уже больше не пили…

Доктор(старается отогнать от нее эту ужасную мысль). Вы слышали? Опять заржала лошадь.

Безумная(приподнимается). Да… да… Она ржет им вслед… Смотрите, смотрите, доктор… Разве Изабелла и растение не одно и то же?

Она подбегает к померанцевому кусту, уже освещенному солнцем, и прячет голову в его листву. Поворачивает лицо к старику, прислонившись к краю кадки, и захватывает в каждую руку концы веток, стараясь укрыться в них. В таком положении она остается, потонув в зелени с лицом, закрытым листьями. Широкие рукава ее платья откинуты, и руки обнажены до локтей.

Доктор. Одно и то же.

Безумная. Я вижу все зеленым, словно веки мои — два прозрачных листа, и все жилки их ясно вырисовываются на светлом фоне солнечных лучей. Бутоны готовы распуститься, и кажутся маленькими, плохо закупоренными скляночками, испускающими аромат. Один маленький листок касается моего рта! Он блестит, словно покрыт воском… Кажется, что он вот-вот растает от моего дыхания… Как он нежен, как сладок!.. Я чувствую эту сладость на моем языке, словно причастие…

Доктор(с благоговением приближается и склоняется к человеку-кусту). Да будет благословенна эта весна, сладостная как причастие! Да будет благословенна! Да снизойдет мир на вашу душу! Мир и свежесть! Вся свежесть новых листьев! Да будет благословенно это платье, подарок вашей доброй сестры! Носите его, носите всегда. Завтра, может быть, все оно покроется цветами! Да будет оно благословенно!

Безумная. Как отечески звучит ваш голос, но как он далек! Невероятно, как далеки отсюда все голоса, словно меня покрывает кора… Жужжание пчел, щебетание ласточек и этот звон… Ваш голос никогда не звучит одиноко. Ваши слова всегда сопровождает воздушный хор, поющий вокруг того, кто слушает вас… Все затихает и становится таким чистым… Иногда мне хочется сесть у ваших ног, как у подножия холма, как у устья реки в ожидании какого-то неведомого, бесконечного блага…