Том 2. Невинный. Сон весеннего утра. Сон осеннего вечера. Мертвый город. Джоконда. Новеллы

Градэнига. А ты, Якобелла? Ты в стороне молчишь!.. А у тебя кровь льется из раны! Тебе мои лучшие драгоценности! На твою окровавленную голову я надену жемчужный венец! Ты всегда будешь со мной, всегда неразлучна! Ты будешь любимица моего сердца. Твоя жизнь с этого дня потечет как светлый ручей! А Нерисса, добрая Нерисса! Вы обе будете всегда вместе, возле меня. И никогда вы не узнаете печали… Ты страдаешь от раны? Скажи, скажи мне, кто тебя ранил? Она, конечно, куртизанка, когда ты отрезала ее локон? Но как ты это сделала? Скажи, моя любимая! Я слушаю.

Привлекает Якобеллу к своей скамье и бросает на ковер подушку, чтобы на нее села раненая.

Колдунья(выступает вперед). Изображение готово.

Протягивает Догарессе желтоватую фигуру с волосами и стеклянными глазами, обнаженную, похожую на идола. Женщины смотрят на нее с немым ужасом.

Вот изображение куртизанки Пантэи, которая должна умереть. Ангел этого дня Анхоэль.

Руки Догарессы дрожат, когда она берет изображение. Она садится на красную скамью и кладет его к себе на колени, устремив на него пристальный взгляд, в котором силится сосредоточить всю разрушительную силу ненависти. Потом резким движением вынимает из своих кос длинную золотую булавку, точно кинжал из ножен, и втыкает ее в восковую фигуру. Колдунья приблизилась к пьедесталу статуи, читает по книге тихим голосом заклинания и по временам сыплет на жаровню порошок из ароматов. Облака стали фиолетовыми над садом, который покрывает темнота.

Пентэлла(на вершине лестницы, во время немой сцены). На реке виден огонь, в стороне Портэ… Огонь усиливается, все сильнее, словно пожар. Огонь как будто приближается сюда, точно горящий корабль… Но это огни веселья… Странные цвета! Среди огней движутся черные тени будто пляшущие… Огонь все сильнее…

Градэнига(в бешенстве вырывает из кос другую булавку и вонзает ее в изображение).

Пусть огонь Ада пожрет тебя!..

Обращается к колдунье.

Славянка, славянка, призывай всех ангелов и всех демонов! Сделай так, чтобы она погибла, сраженная молнией среди своего веселья! Все, что обещала, дам тебе. Дам больше, гораздо больше. Ты слышала? Она должна умереть! Твори заклинания, твори заклинания!

Она вырывает из волос еще одну булавку, и еще, и еще одну и втыкает их в восковую фигуру. Потом ищет еще булавок в волосах, в бешенстве. Не находя более, она резким движением опускает руку на голову Якобеллы, которая возле нее сидит на ковре. Якобелла испускает крик боли.

А! Якобелла! Твоя рана! Кровь еще идет. Повязка в крови… Но ты мне не рассказала, кто тебя ранил. Конечно, она, куртизанка, в то время, когда ты отрезала ее локон? Расскажи мне, говори! Где ты отрезала волосы, возле уха? На шее? Там, где бьется большая вена?

Якобелла. На затылке. Она не заметила; она не слышала звука ножниц. Ее волосы так густы, что когда она распустит их, то ничего не слышит и не видит. Точно на ней десять мантий, и она порой стонет, будто на ней тяжесть целой горы, или воркует как птица в кустах.

Градэнига снова ищет булавку в своих косах. Потом она протягивает руку к головам прислужниц, которые возле нее на коленках. Орсэола вынимает одну из своих булавок и подает ее Догарессе, которая прокалывает ею восковую фигуру.

Градэнига. Так ты была на ее судне? Как удалось тебе? Скажи, скажи мне.