Том 2. Невинный. Сон весеннего утра. Сон осеннего вечера. Мертвый город. Джоконда. Новеллы

Он припадает к сестре и зовет ее неоднократно и мучительно, протягивая свои дрожащие руки к ее бледному, неподвижному, под прядями влажных волос, лицу. Не в силах более выносить этот крик, Александр встает, подходит к ногам умершей, идет к другу, нагибается к нему, кладет ему руку на лоб, чтобы почувствовать эту лихорадку, чтобы успокоить это исступление, готовое перейти в безумие. От этого прикосновения Леонард чувствует некоторое облегчение. Острое напряжение его нервов несколько ослабевает, его голос падает.

Позволь мне поцеловать у нее ноги… ее маленькие ноги…

Он подползает к ногам умершей, наклоняет чело и остается некоторое время в таком положении. Александр также падает ниц. Во время их молчания слышно журчание источника. Леонард поднимает голову, не сводя глаз с неподвижных ног.

Однажды она была на берегу моря, она сидела на песке, согнув колени у подбородка, погруженная в свои дивные мечты, она окутывала своими распущенными косами свои маленькие ноги, нежные, как два нежных лепестка. Море с каким-то легким дыханием дремало перед ней как невинное дитя.

Молчание. Он вздрагивает, пораженный каким-то другим воспоминанием.

Ах, этот проклятый день, у огня…

Он закрывает лицо руками и снова припадает к земле.

Прости нас! Прости нас!

Молчание. Александр беспокойно оборачивается к скалам на заднем плане, всматривается в то место, где начинается тропинка.

Александр(вдруг вскакивая на ноги). Шаги! Мне послышались шаги, там, на тропинке… Слушай!

Леонард в ужасе также вскакивает. Оба прислушиваются, притаив дыхание.

Нет… Должно быть я ошибся… Может быть, это ветер в миртах… Может быть, камень скатился где-нибудь в долину.

Леонард. Не знаю… Сердце слишком сильно бьется у меня, заглушает мой слух… Я не слышу ничего другого…

Александр уходит в глубину, к скалам, и осматривается. Слышно только глухое журчание источника.

Александр(поворачиваясь к другу, который пристально смотрит на труп, стараясь заставить его опомниться). Что же мы будем делать теперь? Нужно ее унести отсюда… Куда мы ее унесем? Мы теперь понесем ее в дом? А Анна… Анна… Что мы ей скажем?

Леонард(растерянно озираясь кругом). Анна… Анна… Она меня ждет теперь… она обещала… она обещала… вчера вечером…

Александр. Что она тебе обещала?

Леонард. Ожидать меня, ожидать меня…

Александр. Ожидать? Где? Зачем?

Леонард. Она думала… она хотела…

Александр. Хотела?

Леонард. Хотела удалиться, исчезнуть…

Александр. Ах!

Молчание. Оба смотрят по направлению к тропинке, в глубину. Слышно журчание источника.

Что мы ей скажем? Что мы теперь будем делать? Хочешь остаться здесь? Я пойду… я схожу… за простыней…

Леонард(охваченный непреодолимым ужасом). Нет, нет, не уходи, не оставляй меня. Останемся здесь, останемся еще здесь…

Александр. А Анна… Анна…

Он вздрагивает и прислушивается.

Кто-то идет, кто-то приближается… Шаги! Я слышал шаги… Ах! Если это… Нужно спрятать ее… Унесем ее туда, в чащу мирт — ты не слышишь меня, Леонард?

Он толкает Леонарда, который кажется оцепенел.

Унесем ее туда, в чашу мирт… Я возьму ее за плечи… Нежно! Осторожно!

Он нагибается, чтобы поднять мертвую за плечи, тогда как Леонард нагибается, чтобы взять ее за ноги. В это мгновение раздается на тропинке голос слепой.

Анна(в глубине из-за скал). Бианка-Мария! Бианка-Мария!