Том 2. Произведения 1938–1941

Даня, жалко тебя будить — ты спишь с большим аппетитом. Я ухожу. Прощай. Видишь — что я тут наделал. Обрати внимание на стихотворный совет в рамке. Потом изорви.

Бросьте, бросьте, стрекулисты,
разные стишки писать —
если на руку нечисты,
это нечего скрывать.
Занимайся лучше делом,
специальность избери,
поворачивайся смело,
а лениться — черта с три.
Данька будет генералом,
Шурка будет самоваром.
Шурка будет жечь да жечь —
генералу негде лечь.
Игорь будет бонвивантом
с некоторым — к-ха! — талантом,
Заболоцкий у него
будет вроде как трюмо:
повернул — извольте видеть
как любить и ненавидеть,
а поставил вверх ногой —
будет окорок лихой.
Так трудяся понемногу,
проживем — и слава Богу.
А теперь скорее в путь,
папиросы не забудь!

Раздражение против В<веденского>

Ты что же это, дьявол,
живешь как готтентот,
ужель не знаешь правил,
как жить наоборот?

1931

Даниил Хармс

«В смешную ванну падал друг…»

А. И. Введенскому

В смешную ванну падал друг
стена кружилася вокруг
корова чудная плыла
над домом улица была
и друг мелькая па песке
ходил по комнате в носке
вертя как фокусник рукой
то левой, а потом другой
потом кидался на постель
когда в болотах коростель
чирикал шапочкой и выл
уже мой друг не в ванне был.

5 марта <1927>

«Я в трамвае видел деву…»

Я в трамвае видел деву
даже девушку друзья
вся она такой бутончик
рассказать не в исах я.

Но со мной чинарь Введенский

ехал тоже как дурак
видя деву снял я шляпу
и Введенский снял колпак.

<январь 1930>

<Я решил растрепать одну компанию…>

…Теперь я скажу несколько слов об Александре Ивановиче.

Это болтун и азартный игрок. Но за что я его ценю, так это за то, что он мне покорен.

Днями и ночами дежурит он передо мной и только и ждет с моей стороны намека на какое-нибудь приказание.

Стоит мне подать этот намек, и Александр Иванович летит как ветер исполнять мою волю.

За это я купил ему туфли и сказал: «На, носи!» Вот он их и носит.

Когда Александр Иванович приходит в Госиздат, то все смеются и говорят между собой, что Александр Иванович пришел за деньгами.

Константин Игнатьевич Древацкий прячется под стол. Это я говорю в аллегорическом смысле.

Больше всего Александр Иванович любит макароны. Ест он их всегда с толчеными сухарями и съедает почти что целое кило, а может быть и гораздо больше.

Съев макароны, Александр Иванович говорит, что его тошнит, и ложится на диван. Иногда макароны выходят обратно.

Мясо Александр Иванович не ест и женщин не любит. Хотя иногда любит. Кажется, даже очень часто.

Но женщины, которых любит Александр Иванович, на мой вкус, все некрасивые, а потому будем считать, что это даже и не женщины.

Если я что-нибудь говорю, значит это правильно. <…>

<1935 или 1936>

Приложение X * Материалы, относящиеся к арестам, ссылке и гибели Введенского

1

КОМИТЕТ Государственной безопасности СССР

Управление по Ленинградской области

«21» марта 1991 г.

№. 10/32-904

гор. Ленинград

…Сообщаем, что 10 декабря 1931 года по подозрению в участии в антисоветской нелегальной группировке литераторов были арестованы:

— Ювачев-Хармс Даниил Иванович, 1905 года рождения, уроженец Ленинграда, русский, беспартийный, со средним образованием, холостой, до ареста литератор, сотрудничал в детском секторе Ленинградского государственного издательства;

— Введенский Александр Иванович, 1904 года рождения, уроженец Ленинграда, русский, беспартийный, со средним образованием, холостой, до ареста являвшейся литератором детского сектора Ленинградского государственного издательства.