Том 2. Проза

Голос хозяина (из дома). Так вот, повез я на осле пять модиев пшеницы Аристонию, подъезжаю к полю, смотрю, на току стоит Аристоний, не шевелится, рот раскрыл, глаза выпучил. Я ему: «Эхой, Аристоний, уж не колдунья ли тебя заворожила, или зелья лидийского выпил?» А тот: «Если бы ты видел своими глазами, что я видел, дух бы испустил немедля. Гефест-то мой!» А я ему: «Чего Гефест? Куда Гефест?». «С утра, — говорит, — кроликов гонял, а к полудню я трапезничать сел, зову его — тю — значит — тю — косточку баранью кинул. А он на меня посмотрел нехорошо и вдруг по-человечески молвит: „Не могу, хозяин, из рук твоих есть, лететь мне надо. Все, мол, летят, и я лечу. И полетел“». Вот такие дела, Христобула. Нехорошо все это, не к добру. И лето слишком жаркое, и зима была странная, и в Элефтии теленок с кровавым глазом родился, а в Тирепте молния в алтарь Асклепия ударила и надвое расколола, а тут еще собака, собака полетела!

Хризоп. Слышишь, слышишь!

Аякс. Слышать-то слышу.

Хризоп. Ну так давай… полетели!

Аякс. Значит, летать будем?

Хризоп. Будем, будем!

Аякс. Летать будем, работать не будем.

Хризоп. Ну, зачем же ты так, Аякс! Постой, тише!

Небо освещается. Пролетает испуганная стая стрижей. За ними летят собаки-левитанты. Они летят грузновато, не очень соображая, что им делать с ногами, поэтому по привычке перебирают ими в воздухе.

Хризоп. Теперь ты веришь!

Аякс. Во что?

Хризоп. Что собаки могут летать?

Аякс. Допустим.

Хризоп. Это, понимаешь, уже не собаки, это что-то совсем другое, новое…

Аякс. Летучие собаки.

Хризоп. Пусть так.

Аякс. Скажи мне честно, Хризоп, что ты умеешь делать?

Хризоп. Как что? Что каждая собака умеет делать. Ну вот овец гонять, дом сторожить, лаять там, на Луну выть — что там еще?

Аякс. Лаять и выть на Луну — это уже несерьезно, скажи еще жрать, да на обочину мочиться. А вот овец пасти, дом сторожить — это ты в небе как?

Хризоп. Значит, и не надо, просто летать и птиц ловить!

Аякс. Ворон.

Хризоп. Ну почему ты всегда так, Аякс!..

(Молчат.)

Аякс. А если хозяева полетят?

Хризоп. Что?

Аякс. Если, спрашиваю, хозяева тоже полетят?

Хризоп. Про это ничего не сказано.

Аякс. Известно, не сказано. Только нет такой собаки путевой, чтобы на нее хоть раз в жизни хозяина не нашлось. На летучую собаку и летучий хозяин будет.

Хризоп. Это необязательно, Аякс. С чего бы это?

Аякс. Не знаю, Хризоп. Заведено так. В иных помойках лучше не копаться — дрянь скушать можно. А то и взбеситься.

Молчат.

Аякс. Ты как знаешь, делай, что хочешь, а я уж по-прежнему. Не нравятся мне эти полеты.

Хризоп. Ты просто трусишь.

Молчат.

Хризоп. Знаю я, что делать. Давай-ка я тебя освобожу.

Аякс. Это как?

Хризоп. Цепь перегрызу.

Аякс. Ну-ка, без глупостей!

Хризоп. Освобожу я тебя, друг! (Кидается на Аякса, грызет его цепь.)

Аякс (лает и рычит). Хозяин! Слуги! Бешеный пес на дворе!

Голос хозяина. Волк! Волк! Тевтобальд! Аристоникс! Вставайте, увальни! Волк на дворе!

Выбегают слуги. Бьют Хризопа дрекольем. Убивают. Уходят.

Аякс (обнюхивая труп Хризопа). Эх, Хризоп, хоть я тебя и кормил, все равно ты взбесился. Цепь мою грызть, ну не бешеный ли? Может, она мне самими богами скована из остатков щита Ахилла?! Разве ж это так делается…

Аякс осторожно нажимает зубами на пряжку. Цепь отстегивается. Аякс взлетает в воздух и медленно, на высоте в локоть, кружит над трупом Хризопа.

Аякс. Славный был пес, но наивный. Собаки, уверял, летать могут, да упокоят боги его простоту в Элизии! Кому ж это неведомо? Довольно захотеть, и чего только не сотворишь. Я, может, такое заклинание знаю, стоит только молвить, и все исчезнет: и собаки, и хозяева, и земля, и небо, и сами боги вечные — ничего не будет, одна только маленькая дырка, а вокруг темная пустота. Но ведь молчу я, молчу! Комок какой-то в горле слова такие вымолвить не дает. Как знаете. Только мне все это нравится: двор сторожить, кости грызть, лаять, да уж и на Луну выть, в конце-то концов. Лучше мне так, спасители вы мои! Однако осторожнее, Аякс! Полетал и хватит — не ровен час, и сам взбесишься.

Садится на землю, пристегивает цепь. Небо освещается. Вновь пролетает стая стрижей. За ними, в отдалении, собаки-левитанты, все в мыле, вид у них жалкий.

Аякс (провожая их взглядом). Н-да… Неужто всех не кормили? Да нет, кормили, не помогает, видать. (Смотрит на труп Хризопа.) Все порода подлая собачья…