Том 2. Рим / После Рима

Метаб уносит в изгнание новорожденную Камиллу

К груди прижавши дитя

, по горам и безлюдным дубравамШел он; теснили его отовсюду жестокие копья…

Видение в Аиде Марцелла, героя Пунической войны

Муж сей римское дело, великой смятенное смутой

,Конник, уставит, смирив мятежного галла и пунов…

Метаб с Камиллой

Оный Метаб, уходя из древнего града Приверна,
В бегство младенца берет

, в разгаре битвенной браниСпутника в горьком изгнанье…

Мор животных в Норике

Там умирают толпой телята меж трав благодатных
Или же душу свою у наполненных яслей

теряют…

Эней – к являющейся к нему Венере

Сыну

зачем столько раз предстаешь ты, жестокая, мнимоВ обликах лживых?..

Эвандр принимает Энея в пастушьем царстве

Так он сказал, и под низким навесом убогого крова
Рослому гостю дает он приют…

Метаб вскармливает Камиллу

Здесь среди страшных берлог дитя свое в дебрях звериным
Выменем выкормил он: от кобылы не знавшей упряжки,
К нежным подносит устам сосцы, обильные млеком

…

Рождение божественного младенца при Поллионе

Отрок, в подарок тебе

, никем не возделана вовсе,Вьющийся плющ принесет повсюду с бáккаром почва,
Перемешавши с веселым / аканфом взрастит колокасий…
…Россыпью нежных цветов сама колыбель расцветится…
…С нежным уже понемногу поля зажелтеют посевом
И с невозделанных лоз повиснут алые гроздья…

Уже по этим примерам, сравнивая их, можно заметить характерные черты поэтики центона, с которым два автора справляются по-разному.

Во-первых, метрика: одни стихи приводятся целиком, другие (большинство) составлены из полустиший, разделенных обычной в гекзаметре серединной цезурой, третьи соединяют короткое начало стиха с длинным концом или наоборот. Все эти случаи были уже предусмотрены Авсонием в послании к Павлу.

Во-вторых, лексика: правила построения центона требовали, чтобы никаких изменений в отрывках исходного текста не допускалось; автор центона о пекаре следует этому правилу строго, Проба же позволяет себе заменить несколько слов в 3‐м, 6‐м и 8‐м фрагментах своего отрывка.

В-третьих, семантика: центон ценился тем выше, чем дальше друг от друга отстояли в подлиннике составляющие его отрывки и чем дальше они были по смыслу исходного контекста от нового контекста. Автор центона о пекаре соблюдает эти пожелания строго, Проба же все время пользуется материалом немногих вергилиевских пассажей (об Аристее в 1‐м и 2‐м отрывках, о Метабе и Камилле в 3‐м, 5‐м и 9‐м отрывках, а в 10‐м и следующих отрывках она фактически лишь перемешивает по-новому один и тот же вергилиевский текст).

Насколько характерен тот и другой стиль трактовки центонов, мы проследим теперь на всем разобранном нами материале.

5

Прежде всего отметим, чтó именно в вергилиевских стихах служило предпочтительным материалом для составителей центонов. Не будем приводить громоздкую таблицу с точными числами, сколько раз в каком центоне использованы заимствования из каждой песни «Энеиды», «Георгик» и «Буколик». Ограничимся только самыми заметными закономерностями.

Песни «Энеиды» по частоте заимствований из них распределяются в такой последовательности: VI, IV, I, II, VII, III, V, VIII, IX, XII, XI, X. На первом месте, стало быть, VI песнь о спуске в царство мертвых с ее более разнообразным, чем в других песнях, содержанием; за нею – IV песнь с ее любовным содержанием. Первые шесть песен, о странствиях Энея, в целом используются чаще, чем вторые шесть песен, об италийских битвах, – очевидно, потому, что ни в одном центоне военная тематика не разрабатывается, а может быть, просто потому, что у читателей «Энеиды» первая половина ее была больше «на слуху», чем вторая.