Том 2. Робинзоны космоса (СБОРНИК)

Мне понадобилось более десяти месяцев, чтобы наверстать упущенное! То была самая трудная в моей жизни работа, но я с ней справился, потому что не хотел провести остаток своих дней в положении почетного пенсионера. В конце концов, мне было всего пятьдесят четыре — расцвет молодости для нас, обычно живущих лет двести!

ЭПИЛОГ

Теперь я подхожу к самой невероятной части моей истории, к моему перемещению в вашу эпоху. Мы добились определенного успеха в овладении темпоральными полями. Как-то вечером я остался в лаборатории один. Кельбик лишь недавно женился — на моей племяннице Аниоре — и потому поспешил вернуться домой. Хокту отмечал с другими ассистентами свое назначение профессором кафедры высшей математики в университете — и это в двадцать-то шесть лет! Я связался по видеофону с Ренией, чтобы сказать, что вернусь поздно: у меня возникла одна мыслишка, и я хотел изменить схему своего аппарата. В тот вечер я вовсе не собирался экспериментировать. Быть может, я ошибся, заканчивая монтаж? Или же, как я подозреваю, темпоральные поля иногда действуют на создающую их аппаратуру еще до установления контакта? Не знаю. Внезапно меня залило ярким и немного мерцающим синим светом, и я потерял сознание.

Очнулся я уже в совершенно незнакомой обстановке, в чужом, хоть и походившем на мое собственное, теле, в эпоху, которая казалась мне самым далеким доисторическим периодом.

Но что же со мной произошло? Даже теперь, когда я пишу это, я могу только строить предположения. Эксперимент, который я собираюсь провести завтра, вероятно, все объяснит, но хотя я и принял на сей раз все меры предосторожности — насколько это вообще возможно, когда имеешь дело с темпоральными полями, — все же я играю с неведомым, и, быть может, снова буду захвачен врасплох. Поэтому лучше скажу сейчас все, что думаю.

В том, что касается вопросов метафизики, мы, люди Геллеры, продвинулись не больше, чем вы. Я вообще сомневаюсь, что в этом плане мы далеко ушли от тех, кто жил в каменный век — в первый каменный век! У нас нет никакого доказательства существования души в метафизическом смысле, и нам неизвестно, живет ли душа после смерти. Но одно мы знаем наверняка, и очень давно: отделить человеческое сознание от его плотской оболочки вполне возможно. Это сознание действительно является своеобразным электропси-хическим устройством, способным какое-то время великолепно существовать само по себе, но мы никогда не осмеливались заходить в наших опытах столь далеко! Я не знаю, что стало с моим телом на Геллере, но внутренне я убежден, что оно и сейчас живет, пусть и чисто растительной жизнью, что Кельбик прекрасно понял, что именно произошло, и что они с Ренией заботятся о нем, ожидая моего возвращения.

Итак, мое тело осталось в моей эпохе, но мое сознание было отделено, помещено в темпоральное поле и отброшено в это непостижимо далекое прошлое. Естественно, оно осталось в контакте с Землей, что совершенно нормально в этом пространственно-временном континууме. Необычно то, что я нашел «хозяина», способного принять его и удержать в себе. Не случись этого, оно бы так и скиталось где-нибудь бесконечно, или же исчезло по прошествии какого-то времени, или же, что более вероятно, быстро вернулось в мое собственное тело. Судя по тому, что мне поведал Дюпон, с которым я делю это тело, похоже, его ударило другим концом моего темпорального поля, что объясняет его согласие сыграть роль этого «хозяина».

Теперь я задумал провести этот эксперимент в обратном порядке и вернуться таким образом в свою эпоху. Разве что я вернусь туда лишь частично, ведь мое сознание не изгнало сознание Дюпона, оно смешалось с ним, так что теперь я — и тот, и другой. Если все пройдет гладко, моя часть вернется на Геллеру, а та часть, которая принадлежит Дюпону, останется на Земле. Но мы были столь прочно связаны на протяжении нескольких лет, что в конечном счете в Дюпоне останется немало Хорка, а в Хорке — немало Дюпона! Это будет своего рода раздвоение личности.

За результаты я опасаюсь не сильно. Мне удалось довольно-таки точно вычислить протяженность темпорального поля, и даже ошибка не повлечет за собой особых последствий, так как это поле растянется как минимум на три миллиона лет сверх того, что является строго необходимым. Относительно же его направленности мне и вовсе нет нужды волноваться. Думаю, все пройдет хорошо. Я сумею возвратиться в Хури-Хольдэ, а затем когда-нибудь — в этом я даже не сомневаюсь — при помощи Кельбика снова вернусь в ваше время, на сей раз уже собственной персоной, чтобы разыскать Анну и Жана.