Том 2. Средневековые цивилизации Запада и Востока. 2012

Теория «феодальной революции», определявшая социальную причину быстрых изменений, привлекала и тем, что позволяла связать воедино процессы, происходившие, казалось бы, в разных сферах жизни. Но со временем эта концепция подверглась острой критике. «Антимутационисты» утверждали, что изменения шли не столько революционным, сколько эволюционным путем, причем отнюдь не по единому сценарию. Термины и явления, трактующиеся как новации Тысячного года, были присущи каролингскому обществу, которое предстает не как «карикатурно-античное», но скорее как «первый феодальный период». Они уточняют, что схема «трех сословий» появилась раньше и отнюдь не была единственно возможным объяснением общественного устройства. Они утверждают, что так называемое «феодальное право», записанное лишь в конце XII в., не столько резюмировало три столетия эволюции социально-политических отношений, сколько отражало волю позднейших государей, стремившихся привязать к себе мир рыцарей. И, пожалуй, наиболее серьезным уточнением, внесенным в концепцию «феодальной революции», явилось перенесение внимания с социальных слоев и групп, которым якобы соответствовали определенные термины источников, на реальных участников социально-политических процессов.

ЛИНЬЯЖИ ЗНАТИ И ИХ СТРАТЕГИИ:

СЕМЕЙНАЯ «ЧЕСТЬ», «СОЮЗНИКИ»,

«ВАССАЛЫ», БРАКИ, ЧАСТНАЯ ЦЕРКОВЬ

Главными действующими субъектами этого смутного времени выступали семейные кланы - линъяжи. Они представляли собой большие патрилиней-ные семьи, обладающие сильным чувством семейной солидарности, их члены готовы были вершить кровную месть, отвечая друг за друга. Род владел некоторой неразделенной семейной собственностью - патримониумом, для них было свойственно развитое генеалогическое сознание, хранившее память о предках и их подвигах. Линьяжи обладали собственной стратегией выживания, временами не тождественной субъективным желаниям отдельных своих членов. Линьяж решал сразу несколько противоречивых задач: сохранить ядро семейной собственности, не допустить ее раздробления, за которым следовала деградация рода, поскольку потеря патримониума вела к утрате социальных позиций, а в перспективе к лишению статуса свободного человека. При этом требовалось достойно обеспечить детей, увеличить число людей, на чью помощь можно рассчитывать в частных войнах - «файдах». Причиной файд была кровная месть, но также и всякая защита семейной «чести», понимаемой как совокупность социальных позиций (должности, земли, замки), ущерб которым затрагивал интересы всех родственников. А для решения таких задач нужно было иметь много «друзей», «верных», «союзников», с которыми также необходимо поддерживать взаимовыгодные отношения.

Подобные отношения иногда приобретали характер вассальных, но они не образовывали согласованной системы и не имели единого ритуала. Вассальные присяги иногда сводились к «поцелую мира», но в Лангедоке и Провансе, где сохраняли силу римские правовые традиции, охотнее заключали письменные договоры, с перечислением взаимных обязательств. В виде «обязывающего дара» во владение могли передаваться земли и замки, что предполагало ответные обязательства (иногда сопровождаясь обрядом инвеституры - передачи куска дерна, жезла или ветви, символизирующей передачу земли и власти над нею). Такие владения в романских странах могли именоваться фъефом (феодом), в германских землях - леном, но могли обозначаться и как-то иначе, например фиск, что указывало на возможность получения фискального дохода с имущества. «Вешные» отношения, по-видимому, считались важнее личных, хотя и персональный момент также имел значение, поскольку после смерти одного из участников инвеституры ее приходилось повторять заново. При помощи инвеституры и клятвы верности в большинстве случаев старались скорее завести союзников, чем организовать четкую иерархическую систему соподчинения. Один и тот же человек мог получить феоды от разных сеньоров, которые при этом могли воевать между собой (позже такую ситуацию назовут «множественным вассалитетом»).

Крайне скудные данные, относящиеся к X - первой половине XI в., имеющиеся в распоряжении историков, показывают, насколько важную роль для линьяжа играла матримониальная политика. Для привлечения надежных, верных «союзников» дочерей могли выдавать замуж не столько за богатых и знатных, сколько за хороших воинов (и потому выделить из патримониума меньшее приданое, нежели в случае равенства сторон). Сыновья же искали богатых и знатных невест, и иногда им везло. К примеру, уже упомянутый Танкред Отвиль стал зятем герцога Нормандского, а Родриго Диас де Вивар (Сид Воитель) женился на донье Химене, дочери графа Гормаса, внучке и кузине леонских и кастильских королей, его отцом был воин прославленный, но не титулованный, но в жилах матери текла королевская кровь.

Сид Воитель