Том 2. Стихотворения и поэмы 1927-1930

Подводка-лодка,
  укрывшись под водой,
будь самой верткой
  и самой молодой.

Молодка-лодка,

  упорная комса,
пучину моря
  турбинами кромсай.

Большая стройка

  идет на берегу;
ее на море
  линкоры стерегут.

Но хоть линкоры

  и очень здоровы,
а не сносить им
  без лодки головы.

Лишь враг нахлынет

  громадой броневой –
глазок надводный
  нам скажет про него.

Все выше, выше

  давление воды;
все чаще, чаще
  дыхание в груди.

Но ты, кто робок,

  и слаб, и глуп,
за нами не пытайся
  в морскую падать глубь.

Чье солнце светит

  над ширью водяной,
того не запугаешь
  могилой ледяной.

Густые тени

  над нами наверху,
а мы приникли
  к зеленому мирку.

В броню укутан

  мир старых дел и числ;
огня укусом
  взрывать его учись.

За кем победа?

  Над нами – враг стеной,
вонзай, торпеда,
  свое веретено!

Теперь, линкоры,

  вперед, на равный бой;
пусть волны – горы,
  и в борт гремит прибой.

Рванемся к свету

  и – наша даль видна,
ей песню эту
  мы вынесем со дна.

1930

Дальневосточной армии

Убийц вереницы
сдержав пред собой,
на нашей границе
упал часовой.

За далью читинской

зеркальной струей,
блеснув, ощетинься,
штыков острие.

Вперед, Особая

Дальневосточная,
на звуки вражеской пальбы,
и банды белые
гони настойчиво
за пограничные столбы!

Несутся слухи,

врагов гоня, –
товарищ Блюхер
взнуздал коня…

На нашем флаге –

зари лучи.
Сумбейский лагерь
мы выручим.

Склонись над патроном,

боец рядовой.
Вовек мы не тронем
Китай трудовой.

Но милитаристский

продажный Китай –
лишь сунется близко, –
в штыки раскидай.

За ихней спиною,

жадна и дика,
грозит войною
иная рука.

Как прелые листья

нагих ветвей,
империалистов
откинь и отвей.

Цепь наших линий

от бурь и бед –
Сихотэ-Алиний
хранит хребет,

Пускай нам хмуро

грозят войной,
мы у Амура
стоим стеной.

Вперед, Особая

Дальневосточная,
на звуки вражеской пальбы,
и банды белые
гони настойчиво
за пограничные столбы!

1929

Встреча