Том 2. Стихотворения

Опрокинулось Небо однажды, и блестящею кровью своей
Сочеталось, как в брачном союзе, с переменною Влагой морей,
И на миг вероломная Влага с этой кровью небесною слита,
И в минутном слияньи двух светов появилася в мир Афродита.

Ты не знаешь старинных преданий? Возмущаясь, дивишься ты вновь,
Что я двойственен так, вероломен, что люблю я мечту, не любовь?
Я ищу Афродиту Случайной да не будет ни странно, ни внове,
Почему так люблю я измену и цветы с лепестками из крови.

«Чем выше образ твой был вознесен во мне…»

Чем выше образ твой был вознесен во мне,
Чем ярче ты жила как светлая мечта,
Тем ниже ты теперь в холодной глубине,
Где рой морских червей, где сон, и темнота.

За то, что ты лгала сознанью моему,
За то, что ты была поддельная звезда,
Твой образ навсегда я заключил в тюрьму.
Тебе прощенья нет. Не будет. Никогда.

Маленькая птичка

Маленькая птичка, что ты мне поешь?
Маленькая птичка, правду или ложь?

— Я пою, неверный, от души пою,
Про любовь и счастье, про любовь мою. —

Маленькая птичка, что в ней знаешь ты?
Я большой и сильный, как мои мечты.

— Маленькое тельце любит как твое.
Глупый, в этом правда, ты забыл ее. —

Маленькая птичка, все же я большой.
Как же быть? Не знаю. Пой мне, птичка, пой!

Так скоро

Так скоро ты сказала:
«Нет больше сил моих».
Мой милый друг, так мало?
Я только начал стих.

Мой стих, всегда победный,
Желает красоты.
О, друг мой, друг мой бедный,
Не отстрадала ты.

Еще я буду, в пытке,
Терзаться и терзать.
Я должен в длинном свитке
Легенду рассказать.

Легенду яркой были
О том, что я — любовь,
О том, как мы любили,
Как любим вновь и вновь.

И вот твоих мучений
Хочу я как моих.
Я жажду песнопений.
Я только начал стих.

Прилив

Морской прилив растет, подъятый глубиной,
Валы запенились — седьмой, восьмой, девятый.
Я чувствую тебя. Ты счастлива со мной.
Мы возрастающей надеждою богаты.
Мы схвачены волной.

Как полнозвучны сны и звоны Оксана!
Стократ воспетая, вся бездна поднялась.
Я слышу гул войны, спешащей из тумана,
Неумолимая толпа идет на нас,
Всей силой вражеского стана.

О, пенный блеск воды, ты вспыхнул и погиб.
Откинут гул валов, — и на песках размытых
Лишь стебли трав морских, согнутых вперегиб,
Осколки раковин, приливом позабытых,
И трупы бледных рыб.

Довольно