Том 2. Стихотворения

В конце концов я твердо знаю,
Кто мы, что мы, где я, в чем я.
Всю неразрывность принимаю,
И вся Вселенная — моя.

Я знаю все ее стихии,
Я слышал все ее слова.
И здесь являясь не впервые,
Моя душа опять жива

Из тех планет, что были стары,
Я много новых создаю.
Неумирающие чары
И возрождение пою.

Металлов мертвенные слитки
Бросаю в нестерпимый жар,
И — в первозданьи, и — в избытке,
И свеж, и юн — кто был так стар.

Я знаю все. Но есть забвенье
И страшно-сладко мне забыть,
И слушать пенье, видеть звенья,
И ненавидеть, и любить.

Моя заманчивая доля —
Быть вольным даже и в цепях
О, да, я воля, воля, воля,
Я жизнь, я смерть, я страсть, я страх.

Мое певучее витийство —
Не только блеск созвучных сил.
Раз захочу, свершу убийство,
Быть может, я уж и убил.

Но в должный миг припоминанье
Пронзит внезапно темноту
И приведет меня скитанье
К весеннеликому Христу.

К Тому, который не страдает,
Страдая вольно за других,
Но бесконечно созидает
Из темных душ блестящий стих.

Он убедителен и кроток,
Он упоительно-жесток,
И Он — в перебираньи четок,
Но больше в пеньи звонких строк.

Всечуткий, многоликий, цельный —
Встречает с ясностью лица
Всех тех, кто в жажде беспредельной
Во всем доходит до конца.

Кто говорит, что Он — распятый?
О, нет, неправда, он не труп,
Он юный, сильный, и богатый,
С улыбкой нежной свежих губ.

Он так красив, так мудр, спокоен,
Держа все громы в глубине.
Он притягателен и строен,
И вечно нас ведет к Весне.

Он смотрит, как резвятся дети,
Как мчится молний череда,
Не двадцать маленьких столетий,
А сердце говорит — всегда.

И был ли Он сейчас в хитоне,
И был ли в панцыре как — знать!
Но только в самом страшном стоне
Сокрыта звездная печать.

Земле, что ярче изумруда,
Сказал Он, что ей суждено —
Нам первое являя чудо,
Он воду превратил в вино

И, весь — бездонное значенье,
Зиме уготовляя Май,
Разбойника за миг мученья
Он взял с собою в вечный Рай.

И там, где звезд живые реки,
Звеня, не точат берега, —
Внемлите слову, человеки, —
Он примет худшего врага.

У Человека больше сходства
С Христом, чем с Дьяволом, и он,
Впадая в низкое уродство,
Лишь на мгновенье ослеплен.

Впадая в ярость возмущенья,
В великий Сатанинский Сон,
Желая ужаса и мщенья,
Лишь на мгновенье ослеплен,

В гореньи властного пожара
Себе лишь нанося урон,
Впадая в марево Кошмара,
Лишь на мгновенье ослеплен.

И это краткое мгновенье
Продлится миллионы лет,
Но в яркий праздник Воскресенья
Весь мрак войдет в безмерный Свет!

Другие итоги