Том 2. Запах безумия (СИ)

- Порой. Но не столь бесконтрольно, - виконт повернулся и твердо посмотрел мне в глаза. - Что бы ты ни думала, Ариан, я не чудовище. Я не получаю удовольствие от боли, хотя мне нравятся смотреть на некоторые следы на твоем теле, доказывающие что ты, принадлежишь мне. Я не хочу, чтобы ты сравнивала меня с теми, кто изнасиловал тебя в Шарлеруа.

- Странно слышать такое заявление от человека, который один раз изнасиловал меня сам, а второй раз почти сделал это. Ты не находишь? - я не отвела взгляд.

- Ты сопротивляешься мне. Отталкиваешь меня, - с каждой фразой Рейфорд делал шаг ко мне. - Не признаешь мою власть над собой. Не отдаешься. Споришь и противоречишь.

Виконт обхватил меня за шею и наклонился к моему лицу.

- Значит, - я продолжила смотреть ему в глаза, - если я признаю, что принадлежу тебе, ты перестанешь выкидывать подобное?

Рейфорд усмехнулся и отпустил мою голову, снова отходя назад:

- Что мне дадут твои слова, Ариан? Убедительная ложь, не более. Тебя невозможно подчинить, да мне это на самом деле и не нужно. Все женщины, которые привлекали меня, были красивы, сильны, самодостаточны. Они попадались мне на глаза, и я желал ими владеть. И я владел. В конце концов, они превращались в подобие себя - я узнавал о них все, подчинял своей воле и уходил. Но ты, моя прекрасная жена. Ты другая. Ты борешься. Всегда и со всеми. Со мной, с миром, с собой. Даже сломать себя ты не позволила. Долгое время я не понимал последствий того, что произошло с тобой после Шарлеруа. Думал, что ты сломалась от произошедшего. Но нет. Ты, - он резко развернулся и почти обвиняюще ткнул в меня пальцем. - Ты, Ариан Александрит, сломала себя сама! Своей собственной волей. Ты не позволила кому-то другому это сделать. И как только ты взяла себя в руки, вновь начала бороться, вернулась к своей сути, все встало на свои места. Пусть, тебе сняться кошмары, теперь это ведь не более, чем сны, когда ты поняла, что на самом деле произошло. Будешь отрицать?

Я отвернулась, чтобы не видеть его лица. Да, Рейфорд был прав, и умело бил по больному. Тогда я сама сдалась, отказалась бороться за себя, за свою жизнь, за свое здоровье. Я, действительно, сломала себя сама. Но сейчас, я не собиралась уходить от темы. Потом, меня мы обсудим потом.

- Так что, Грэм? - я снова повернулась к нему. - Я признаюсь, что твоя по праву, а ты перестаешь меня принуждать?

- Уходишь от темы, моя прелесть? - виконт усмехнулся. - Что ж... Нет. Ты никогда не признаешь свою принадлежность мне на самом деле, и это безумно меня злит и заводит. И это то, что я люблю в тебе, Ариан. Непокорность. Гордость. Я жажду владеть тобой, но не хочу этого получить.

- Так, значит, я обречена? - я сжала край одеяла в кулаке.

- На мою жажду? Да. Тогда, на балконе, когда я впервые увидел тебя, мне стоило большого труда не коснуться тебя, а потом, когда ты одной бровью бросила мне вызов, я начал мечтать тебя подчинить, - Рейфорд снова пошел ко мне. - Покорить, обездвижить и делать то, что я пожелаю.

- Мне это не нравится, - я хотела выяснить все до конца, чтобы понимать, как жить в дальнейшем.

- Борись со мной, - Рейфорд сел на кровать и провел ладонью по моей руке от предплечья к ладони. - Борись, Ариан. Отпусти свою волю. То, что порой кипит в тебе.

- Схватка - это нежелание близости, Натаниэль, - я повернула к нему голову, оказавшись почти вплотную.

- Да, - Рейфорд надавил мне на плечи, вынуждая лечь. - Но порой близость - это схватка. И мы оба знаем, что я выиграю. Но ты борись, Ари, борись.

Его рука скользнула по моей талии, легко развязывая пояс халата и распахивая полы, чтобы тут же устремиться вверх по белоснежной коже. Он сжал мою грудь почти до боли и укусил за шею. Мне оставалось лишь крепче обхватить его за плечи и цепляться за последние мысли о том, что мне придется полностью понять, что им движет, если я хочу победить в этой войне.

Глава XIV.

Непокорность. Как я люблю твою непокорность.

Из писем Рейфорда к Ариан

Март, 1817 год.

На время холодов мы перенесли свои уроки фехтования в дом и теперь нередко пугали слуг тем, что сражались в коридоре или гостиной, периодически ломая или разбивая, мешающие нам предметы. Рейфорд находил это забавным, а я раньше занимавшаяся больше из интереса утроила усилия. Мне пришло в голову, что так, при необходимости я смогу защититься от мужа, если он вновь потеряет контроль. С того январского разговора мы больше не поднимали эту тему. Я давала себе время на обдумывание и наблюдение, а виконт не стремился к новым откровениям.

Зимой я успела с новым интересом понаблюдать и за пасынком. Мне вдруг пришло в голову, что подобные отклонения могут быть наследственными. Я начала принимать активное участие в их разговорах и забавах, стремясь больше внимания уделять Джонатану до тех пор, пока Рейфорд, как-то проходя мимо, не шепнул мне на ухо:

- Не беспокойся, птичка. Он нормальный.