Том 20. Плодовитость

Но в этот миг нелепейшая, безумная выходка Моранжа словно громом поразила ее. Посторонившись, чтобы дать Александру выйти первым из маленькой гостиной, он вдруг обернулся к Констанс, лицо его исказила бессмысленная гримаса, словно душевное расстройство, гнездившееся где-то внутри, прорвалось неожиданно наружу. И, глядя ей в глаза, он тихо, фамильярным тоном, со злой ухмылкой пролепетал:

— Ха-ха-ха! Блез там, на дне ямы! Он говорит, он говорил со мной!.. Ха-ха-ха! Прыжок! Ты хотела этого прыжка! Так ты получишь еще один прыжок, получишь прыжочек!

И он исчез вместе с Александром. Констанс растерялась. Все это было так неожиданно, так дико, что сначала она даже не поняла его слов. Но потом ее будто осенило: ведь он говорил об убийстве, о котором никогда не вспоминал, о том чудовищном преступлении, тайну которого они четырнадцать лет хранили про себя, в которой даже самим себе признавались лишь взглядами. И вдруг сейчас он бросил ей страшную фразу прямо в лицо с гримасой безумия! Откуда у этого несчастного взялась такая дьявольская отвага? И от туманной его угрозы на нее пахнуло холодом бездны. Она побледнела как полотно, ее пронзило глухое предчувствие ужасного возмездия судьбы, судьбы, в которую она только сейчас начинала верить. Да, это было возмездие. И она снова, как четырнадцать лет назад, стояла в той же гостиной, вся похолодевшая, прислушиваясь к шуму, доносившемуся с завода, ожидая страшного грохота падения, как в те далекие дни, когда она прислушивалась и ждала гибели того, другого.

Между тем Моранж, семеня мелкими шажками, вел за собой Александра, приветливо и спокойно беседуя с ним.

— Простите, пожалуйста, что я иду впереди, но нужно же показывать вам дорогу… О! На таком заводе, как этот, не трудно и заблудиться, здесь столько лестниц, коридоров, закоулков. Конца нет!.. Вот видите, сейчас коридор сворачивает налево.

Затем, выйдя на галерею, где царила полная тьма, Моранж рассердился и сказал вполне естественным тоном:

— Ну вот! Они всегда так! Опять света не зажгли, а выключатель в том конце коридора… Хорошо, что я знаю, куда идти, сорок лет хожу этим путем… Осторожней, следуйте за мной!

И он каждую минуту предупреждал Александра, куда ступать, любезно показывал дорогу, и ни разу голос не изменил ему.

— Не отставайте, сворачивайте налево… А теперь нам надо идти все прямо… Обождите-ка, здесь галерея разделена барьером, там есть дверь. Вот мы дошли… Слышите, я открываю дверь… Идите за мной, я пройду первым.

Моранж спокойно шагнул в темноту, в пропасть. И безмолвно, не вскрикнув, рухнул вниз. Александр, не отстававший ни на шаг, почувствовал пустоту разверзающейся перед ним бездны, колебание воздуха от падения тела и с ужасом понял, что пол уходит у него из-под ног. Но он уже не мог остановиться и, сделав, в свою очередь, шаг, с воплем сорвался вслед за Моранжем. Оба тела столкнулись и разбились насмерть. Моранж, однако, еще дышал несколько секунд, Александр же лежал с пробитым черепом, с вытекшим мозгом на том самом месте, где когда-то нашли Блеза.