Том 22. Приключения Мишеля Гартмана. Часть II

— Вы действительно меня не знаете, но того нельзя сказать о лице, от которого я к вам прислана.

— Стало быть, вы, в самом деле, присланы ко мне?

— Иначе, зачем бы я была здесь? — вскричала она, смеясь и зардевшись как маков цвет.

— Правда, — сказал офицер, — я сам не знаю, что говорю. А кто же прислал вас ко мне?

— Сейчас узнаете, сударь, если вам угодно будет выслушать меня; я вовсе не имею намерения сохранять в тайне ни собственного имени, ни той особы, которая прислала меня к вам.

— Говорите, я к вашим услугам.

— Сперва позвольте сделать вам вопрос.

— Спрашивайте.

— Ведь я не ошибаюсь, сударь, предполагая, что имею честь говорить с командиром Мишелем Гартманом?

— Я действительно Мишель Гартман.

— Благодарю, сударь, мне описали вас так подробно, что я не боялась ошибиться и, как видите, тотчас узнала.

— Однако это мне не объясняет еще…

— Простите мою болтовню, сударь, сейчас приступлю к объяснению. В полумиле отсюда дама, моя крестная мать, которую я имею честь сопровождать, велела остановить карету и подозвала к себе ребенка, который вскочил за карету в деревне. Бедный мальчик сильно дрожал от стужи и от страха также, надо полагать, одно присутствие духа спасло его, потому что люди, в руках которых он находился, убили бы его безжалостно, если б он не ускользнул от них так ловко.

— Что же это за разбойники, которые могут умерщвлять детей? — вскричал с негодованием Мишель.

— Не в моей власти отвечать на этот вопрос, сударь.

Мальчик подошел; дама спросила о вольных стрелках то же, что спрашивали у него в деревне, но с иною целью. Все напрасно: ничего она от ребенка не добилась, он оставался, непроницаем и только коротко отвечал «нет» на каждый вопрос. Моя крестная мать предложила ему, что не тронеться с места и просидит в карете, пока я схожу с ним туда, где находитесь вы, чтобы исполнить поручение, которое она даст мне к вам; при этом предложении мальчик, очевидно, недоумевал, на что решиться, он почесал в голове и, наконец, ответил:

«Если девушка хочет идти со мною, то пусть идет: я рад этому, но я не знаю, что вы говорите о вольных стрелках. Я из Жироманьи, у нас там нет вольных стрелков, и я не слыхивал о них ни разу».

Барыня не стала спорить, но мальчик все настаивал:

«Главное, не трогайтесь с места, — заключил он, — иначе я не беру с собою девушки».

Она свято обещала ему ждать моего возвращения на том самом месте, где стояла. Итак, я отправилась с мальчиком в путь. Когда карета осталась далеко позади, скрытая за кустарником и поворотами дороги, ребенок засмеялся и захлопал в ладоши:

«Ты добрая и полюбилась мне, также и барыня твоя; дай слово не говорить ничего, так я сведу тебя к тому, кого ты видеть хочешь».

Я обещала все, чего он требовал, твердо вознамерившись сохранить тайну, и мальчик весело пошел дальше, сказав:

«Сейчас увидишь его!»

Не знаю, как он направлялся, но спустя пять минут мы очутились лицом к лицу с несколькими вооруженными людьми. Мальчик шепнул два слова начальнику. Тот поклонился мне и вежливо пригласил следовать за ним, на что я и согласилась. Через четверть часа мы были здесь. Вот все, что произошло, господа.

— Ах, ты мой молодец! — вскричал Оборотень, лаская сына. — Ловко распорядился, ей-Богу! Я доволен тобою, ступай завтракать, ты, верно, голоден.

Осыпаемый со всех сторон похвалами и ласками, ребенок весело стал кататься по полу с своим приятелем Томом; от еды он отказался, потому что плотно позавтракал в деревне.

— Благодарю за объяснение, — начал, было, Мишель, — теперь…

— Вы желаете знать, кто я, не правда ли? — с живостью перебила девушка.

— И кто вас посылает.

— Мое имя Лилия, сударь, а посылает меня к вам моя крестная мать — вот все, что мне дозволено сообщить. Однако, — прибавила она, достав из-за корсажа запечатанную записку и подавая ее командиру кокетливо, — это письмецо, пожалуй, откроет вам больше.

Офицер взял его, распечатал и пробежал глазами.

— Сапристи! — шепнул Петрус, чуть не облизываясь. — Какая хорошенькая девочка!

— Товарищ сержант, не увлекайтесь, — остановил его Паризьен, — девочка-то хороша, спору нет, но это не причина еще, чтобы воспламеняться.

Между тем Мишель, сначала бегло просмотрев письмо, внимательнее прочел его в другой раз с изумлением, которого не старался даже скрывать.

Оно было коротко и заключалось только в следующих словах:

«Милостивый государь, особа, которой вы не раз спасали жизнь, поклялась, когда представится случай, доказать вам свою признательность несмотря ни на что; настала для нее минута сдержать клятву. Вам угрожает смерть, и смерть ужасная, все меры приняты, чтоб заставить вас и всех, кто дорог вам, попасться в гнусную западню. Если вы помните Войер, то не колеблясь последуете за молодою девушкой, подательницей этих строк; она приведет вас к той, которая с радостью пожертвует своей жизнью, чтобы спасти вашу.

Торопитесь, время не терпит. Где бы ни находился ваш отряд, остановите его и не дозволяйте идти далее, пока не услышите от меня подробности гнусного замысла против вас.