В заключение этой статьи я хочу поблагодарить г-на Камиля Ваншенка за его смелое гостеприимство. Мало есть директоров театров, которые решились бы поставить мою пьесу. Для того, чтобы пойти на подобный риск, надо обладать литературным вкусом, быть охотником до споров, неутомимым искателем нового. Хочу также поблагодарить артистов, вложивших столько таланта и доброй воли в исполнение моей пьесы. И особенной благодарностью я обязан мадемуазель Рейнер, чей тонкий юмор неизменно спасал опасные места пьесы в вечер премьеры. С бесконечной грацией она сумела сыграть роль Шарлотты; у нее это была не дерзкая классическая субретка, Дорина, а девочка, какой она представлялась мне,
— полукрестьянка, полубарышня, шаловливая, живая, легкая, воздушная. Что касается г-на Мерсье, то он с лукавым добродушием весьма удачно исполнил трудную роль самого Рабурдена, всю сотканную из нюансов; его сценический опыт и уважение, которым он пользуется у зрителей, немало способствовали успеху пьесы.Итак, приключение окончено. Некий драматург, хорошо знающий свою публику, сказал мне: «Будьте счастливы уже одним тем, что вашу пьесу удалось доиграть до конца. Еще пять лет тому назад публика ни за что не согласилась бы выслушать столько истин за один присест». Поэтому я считаю себя очень счастливым, если я и в самом деле не злоупотребил долготерпением публики. Мне остается только ответить одному критику,
— впрочем, вполне доброжелательному, — который, сравнивая «Терезу Ракен» и «Наследников Рабурдена», сказал в заключение, что вторая из этих пьес оказалась шагом назад; а я заявляю ему, что в моем возрасте и на нынешнем этапе моего творчества у меня не может быть шагов назад: я могу шагать в любом направлении — вправо, влево, куда мне только покажется интересным.