Том 25. Вождь окасов. Дикая кошка. Периколя. Профиль перуанского бандита

Помощь, которую они могли бы принести друзьям своим, была бы очень невелика и может быть явилась бы слишком поздно. Что делать? Об этом спрашивали себя Валентин и оба индейца и не могли дать себе удовлетворительного ответа. Они видели перед собою одну невозможность ужасную, непреодолимую! Им оставалось только оставить друзей своих в опасности, не стараясь спасти их — об этом они даже и не подумали — или умереть вместе с ними. Что более могли они сделать? Напрасно ломали они себе голову, чтобы разрешить эту неразрешимую проблему. Зло было неотвратимо. Валентин решился первым.

— Хоть бы нам пришлось только умереть с нашими друзьями, — вскричал он, вскочив, — поспешим присоединиться к ним; смерть покажется им приятнее, если мы будем возле них.

— Пойдем! — решительно ответили оба индейца, как погребальное эхо.

Они вышли из хижины. Солнце лучезарно выходило на горизонте.

— Ба! — сказал вдруг Валентин, развеселившись от свежего утреннего воздуха и ослепительных лучей солнца. — Может быть нам и удастся… Пока душа держится в теле, еще есть надежда! Не будем унывать, вождь; я уверен, что мы спасем их.

Ульмен печально покачал головой.

В эту минуту Жоан, который удалился, так что товарищи его этого не заметили, вернулся, ведя за узду трех оседланных лошадей.

— На лошадей, — сказал он, — может быть, мы приедем еще вовремя.

Трангуаль Ланек и Валентин вскрикнули от радости и, вскочив на лошадей, поскакали таким бешеным галопом, который ни с чем не может сравниться. Это продолжалось шесть часов. Было уже около полудня, когда они подъехали к Корковадо.

— Здесь мы должны сойти с лошадей, — сказал Жоан, — продолжать ехать верхом опасно: нас могут заметить лазутчики Антинагюэля.

Лошади были оставлены. Величайшее безмолвие царствовало в окрестностях. Валентин и индейцы начали взбираться на гору. Спустя некоторое время они остановились, чтобы перевести дух и посоветоваться.

— Подождите меня здесь, — сказал Жоан, — я пойду посмотреть: мы вероятно окружены шпионами.

Ульмен и Валентин легли на землю отдохнуть; Жоан удалился. Вместо того, чтобы взбираться выше, Жоан, рассчитав, что он находится почти на одной высоте со скалами, повернул в сторону и скоро исчез.

Отсутствие его продолжалось довольно долго; прошло около часа прежде чем он возвратился. Ульмен и Валентин, встревоженные продолжительным ожиданием, не знали на что решиться и что думать. Они боялись, не попал ли Жоан в плен.

Они уже приготовлялись пуститься в путь, как вдруг увидали, что он стремительно бежит к ним, не доставляя себе труда прятаться.

— Ну! — с живостью спросил его Валентин. — Что такое случилось? Отчего вы так веселы?

— Курумилла вождь благоразумный, — отвечал Жоан, — он сжег лес позади скал.

— Какую же выгоду это доставляет нам?

— Огромную. Воины Антинагюэля сидели в засаде за деревьями, а теперь они принуждены удалиться; стало быть, дорога свободна, и мы можем присоединиться к нашим друзьям, когда захотим.

— Пойдем же когда так! — закричал Валентин.

— А Курумилла? — спросил Трангуаль Ланек. — Как предупредить его о нашем прибытии?

— Я уже его предупредил, — отвечал Жоан, — он заметил мой сигнал, он нас ждет.

«Эти демоны индейцы ничего не упускают из виду, — сказал про себя Валентин, покручивая усы, — пойдем, Цезарь, пойдем, моя добрая собака! Это будет величайшее несчастье, если с помощью трех таких решительных людей я не успею спасти моего бедного Луи; горизонт однако ж помрачается страшным образом! Надо постараться не оставить здесь своей кожи».

И в сопровождении Цезаря, который смотрел на своего господина, махая хвостом и как будто понимая что огорчало его, Валентин пошел за Трангуалем Ланеком и Жоаном. Через двадцать минут они благополучно добрались до подошвы скалы. С площадки дон Тадео и Курумилла весело приветствовали их знаками.

Глава LXII ВОЛЧЬЯ ПАСТЬ

Оставим на некоторое время Валентина и его друзей, чтобы рассказать о том, что происходило в лагере окасов после битвы с испанцами в ущелье.

Чилийцы, укрывшиеся на вершинах скал, заставили окасов понести значительные потери. Главные ароканские вожди, выйдя невредимыми из ожесточенной битвы, происходившей утром, были потом опасно ранены невидимыми стрелками.

Пуля сшибла Бустаменте с лошади, но к счастью для него, она только слегка задела кожу. Ароканы, озлобленные неожиданным нападением, в первом пароксизме гнева поклялись отомстить. Это намерение поставило авантюристов в критическое положение.

Бустаменте унесли с поля битвы совершенно без сознания и спрятали в лесу вместе с Красавицей. Дон Панчо, немедленно перевязанный, скоро пришел в себя. Первым его движением было узнать, где он и осведомиться что случилось. Антинагюэль объяснил ему все.

— Как теперь поступит брат мой? — спросил его генерал.

— Я дал слово Великому Орлу и сдержу его, — отвечал токи, — пусть отец мой исполнит то, что обещал мне.

— У меня не двойной язык, — возразил Бустаменте, — когда я снова получу власть, я отдам ароканскому народу прежде принадлежавшие ему земли.

— Что же прикажет отец мой? Я буду повиноваться… — вскричал Антинагюэль.