Том 25. Вождь окасов. Дикая кошка. Периколя. Профиль перуанского бандита

Наступило молчание. Оба, казалось, глубоко размышляли. Наконец дон Тадео гордо поднял голову.

— Благодарю вас, дон Грегорио! — сказал он твердым голосом, пожимая ему руку. — Благодарю за ваши жесткие слова: они заставили меня опомниться! Я буду достоин вас. Дон Тадео де Леон уже не существует… его расстреляли нынешней ночью на Большой Площади. Остался только король мрака, неумолимый вождь Мрачных Сердец. Горе тем, кого Господь поставит на моем пути! Я раздавлю их безжалостно! Мы победим, дон Грегорио… Начиная с нынешнего дня, я уже не человек, я разящий меч, ангел-истребитель!

Говоря эти слова, дон Тадео выпрямился. Прекрасные и благородные черты его лица оживились; сверкающие глаза бросали молнии.

— О! — вскричал с радостью дон Грегорио. — Наконец я нашел вас, друг мой! О! Благодарю, благодарю Тебя, Боже мой!

— Да, брат! — продолжал дон Тадео. — С этой минуты начинается настоящая борьба между нами и нашими врагами, борьба безжалостная, беспощадная, которая кончится только полным истреблением наших врагов! Горе им! Горе!..

— Не будем терять ни минуты; пойдем! — сказал дон Грегорио.

— Куда идти? — сказал дон Тадео с горькой усмешкой. — Разве я не умер для всех? Мой дом уже не принадлежит мне.

— Это правда! — прошептал дон Грегорио. — Но все равно, завтра известие о вашем чудесном воскресении поразит наших врагов как громовой удар! Пробуждение их будет ужасно! Они узнают, что непобедимый атлет, которого они считают погибшим, снова готов продолжать борьбу.

— И на этот раз, — вскричал дон Тадео, — клянусь Богом, эта борьба кончится только с падением наших врагов!

— Однако ж, мы не можем долее оставаться здесь, — сказал дон Грегорио, — пойдемте ко мне; на некоторое время вы будете у меня в безопасности… Впрочем, — прибавил он с улыбкой, — может быть, вы предпочитаете попросить убежища у донны Розарио?

Дон Тадео, взявший было за руку дона Грегорио, вдруг остановился при этом вопросе, ужасного значения которого друг его не подозревал. Судорожный трепет пробежал по всем его членам, холодный пот выступил на его лице.

— О! — вскричал он с отчаянием. — Боже мой! Я забыл!..

Дон Грегорио испугался отчаяния, изобразившегося на лице его друга.

— Что с вами? Ради Бога, отвечайте… — спросил он.

— Что со мной? — проговорил дон Тадео отрывистым голосом. — Эта женщина, эта змея, которую мы не раздавили…

— Ну, что ж?

— О! Я теперь помню — она сказала мне ужасную вещь!.. Боже мой! Боже мой!..

— Объяснитесь, друг мой; вы меня пугаете!

— По ее приказанию, донна Розарио нынешней ночью похищена!.. Почему знать, может быть, взбешенная тем, что я избегнул ее убийц, эта женщина велела убить несчастную девушку…

— О! Это ужасно! — вскричал дон Грегорио. — Что же теперь нам делать?

— О! — продолжал раненый. — Как мучительно не быть в состоянии действовать, не знать, как расстроить ужасные планы этой ядовитой змеи!

— Побежим к донне Розарио! — закричал дон Грегорио.

— Увы! Вы видите, что я ранен и едва могу держаться на ногах!

— Если вы не будете в состоянии идти, я понесу вас! — решительно сказал его друг.

— Благодарю, брат! Да поможет нам Бог!

И опираясь на руку друга, дон Тадео поспешно отправился с ним к дому той, которую они хотели спасти.

Несмотря на свою волю и мужество, дон Тадео чувствовал, что силы его оставляют; он с чрезвычайным трудом держался на ногах. В эту минуту, в некотором расстоянии от них вдруг послышался лошадиный топот. Заблистали факелы и вдали показались всадники.

— О! О! — сказал дон Грегорио, остановившись и стараясь узнать, что это были за люди. — Кто это, вопреки распоряжениям полиции, смеет разъезжать по улицам в такое время?

— Остановимся! — прошептал дон Тадео. — Я вижу блеск мундиров… Это шпионы Бустаменте.

— Великий Боже! — вскричал дон Грегорио. — Это сам Бустаменте! Два сообщника будут объясняться между собой!

— Да, — сказал раненый задыхающимся голосом, — он едет к Красавице.

Всадники находились уже недалеко. Друзья стремительно бросились в боковую улицу. Бустаменте со своей свитой проехал мимо, не заметив их.

— Уйдем как можно скорее, — сказал дон Грегорио. Товарищ его, понимавший как необходимо было им скрыться, сделал крайнее усилие. Они шли минут десять, как вдруг вдали снова послышался лошадиный топот.

— Что это значит? — прошептал раненый. — Верно, все сантьягские жители вздумали нынешнюю ночь рыскать по улицам.

— Гм! — сказал дон Грегорио. — На этот раз я хочу хорошенько разузнать, в чем дело.

Вдруг раздался женский голос, жалобно просивший о помощи.

— Заставь ее замолчать! — сказал какой-то человек с грубым жестом.

Однако голос несчастной долетел до слуха дона Тадео и его друга. Трепет гнева пробежал по их членам; они молча пожали друг другу руки… Они решились умереть или спасти ту, которая молила о помощи.

— Э! Э! Это что такое? — сказал другой человек, удерживая свою лошадь, которая бросилась в сторону.

Дон Грегорио и друг его, остановившись посреди улицы, казалось, хотели преградить путь всадникам, которых было пятеро. Один из этих последних держал женщину, лежавшую поперек его седла.