Том 27

К. Шрамм тоже арестован. Habeat sibi^{478}. В следующий раз — по получении еще некоторых сведений — я напишу тебе опять о здешней дряни. Сегодня я угощу тебя следующим резюме пространного манифеста гражданина Техова, напечатанного в «New-Yorker Staatszeitung» и озаглавленного: «Контуры грядущей войны. Лондон, 7 августа»[326]. (Плохо, доктринерски написано, всевозможные старые мотивы из нашего «Revue»; по форме как будто бы понятно, но плоско по содержанию; никакой живости в изложении, ничего меткого.) Считаю лишним излагать то, что Техов сначала напыщенно заявляет о революции 1849 года. Он делает из этого прежде всего следующие практические выводы:

1. Против насилия нет иного способа сопротивления, кроме насилия.

2. Революция может победить лишь тогда, когда она становится всеобщей, то есть когда она разгорается в больших центрах движения (баварский Пфальц, Баден), и когда, далее, она не является выражением одной какой-нибудь оппозиционной фракции. (Пример: июньское восстание 1848 года.)

3. Национальная борьба не может иметь решающего значения, так как она раздробляет.

4. Баррикадная борьба не имеет никакого иного значения, кроме того, что она сигнализирует о сопротивлении населения и подвергает испытанию силы правительств, то есть настроение войск по отношению к этому сопротивлению. Каковы бы ни были результаты этого испытания, первой и важнейшей мерой революции остаются всегда организация для войны и создание дисциплинированных войск. Ибо только благодаря этому возможно наступление, и только наступление дает победу.

5. Национальные учредительные собрания не в состоянии организовать дело войны. Они теряют все свое время на вопросы внутренней политики, для разрешения которых время наступит лишь после победы.

6. Чтобы осуществить организацию для войны, революция должна выиграть пространство и время. Она должна поэтому политически нападать, то есть втягивать в сферу своего влияния возможно большие пространства земли, так как в военном отношении она вначале всегда вынуждена ограничиваться обороной.

7. Организация для войны как в республиканском, так и в роялистском лагере может основываться лишь на принуждении. При помощи политического воодушевления и с фантастически разукрашенными повстанческими отрядами еще никто никогда не выиграл ни одного открытого сражения в борьбе против дисциплинированных и хорошо руководимых солдат. Военное воодушевление появляется лишь после ряда успехов. — Для этих успехов нет вначале лучшей основы, чем железная строгость дисциплины. Еще в большей степени, чем во внутренней организации страны, демократические принципы могут быть применены в армиях лишь после победы революции.

8. Грядущая война, это по природе своей война на уничтожение — народов или государей. Отсюда вытекает признание политической и военной солидарности всех народов, то есть интервенции.

9. Территория грядущей революции совпадает пространственно с границами побежденной революции — Франция, Германия, Италия, Венгрия, Польша.

Из всего этого вытекает следующее: Вопрос о будущей революции равнозначен вопросу о грядущей европейской войне.

Основной вопрос войны: быть ли Европе казацкой или республиканской? Арена войны — старая: Верхняя Италия и Германия.

Затем г-н Техов подсчитывает: 1) боевые силы контрреволюции; 2) боевые силы революции.

I. Боевые силы контрреволюции

1. Россия. Допустим, что она могла бы довести свои вооруженные силы до 300000, это было бы очень много. Через сколько времени и с какими силами она сможет тогда появиться на Рейне или в Италии? В лучшем случае через два месяца. Не меньше трети она потеряет больными и при занятии военных дорог. Остаются 200000 человек, которые смогут появиться в решающих пунктах театра войны через два месяца после начала движения.

2. Австрия. Состав ее армии исчисляется в 600000 человек. В 1848 и 1849 гг. ей понадобились в Италии 150000 человек. Такого же количества Радецкий требует сейчас и для мирного времени. В Венгрии она теперь в мирное время нуждается в 90000 человек. В последней войне 200000 человек оказалось недостаточно. Треть этой армии состоит из венгров и итальянцев, которые перейдут на сторону противника, В лучшем случае, если восстание в Венгрии и в Италии вспыхнет не одновременно, Австрия сможет — задерживаемая различными баррикадным» боями — появиться на Рейне через 6 недель с армией в 50000 человек.