Том 3

— Кто решился забраться в глубь прерий, должен при¬ норавливаться к обычаям ее владельцев! — «Владельцев»! — усмехнулся скваттер.— Я такой же полноправный владелец земли, по которой хожу, как лю¬ бой губернатор Штатов. Можешь ты указать мне, где тот закон, который утверждал бы, что один человек вправе за¬ брать в свое пользование полгорода, город, целую область, а другой должен выпрашивать пядь земли себе на могилу? Это иротивно природе, и я такой закон не признаю — ваш узаконенный закон! — Не могу сказать, что ты неправ,— ответил траппер, чье мнение по атому важному вопросу (хоть исходил он совсем из других предпосылок) было до странности сходно с мнением Ишмаэла.— Я всегда и всюду, если думал, что голос мой будет услышан, говорил то же самое. Но твой скот угнали те, кто считают себя хозяевами прерии и всего, что в ней есть. — Пусть-ка они попробуют сказать это мне! — возра¬ зил скваттер грозно, хотя его низкий голос был так же вял, как вся его манера.— Я считаю себя честным куп¬ цом: что получил, за то плачу. Ты видел тех индейцев? — Видел. Они держали меня в плену, когда пробира¬ лись в твой лагерь. — Белый человек, да еще христианин, должен бы во¬ время меня предупредить,— укорил Ишмаэл и опять ис-’ коса глянул на траппера, как будто еще не оставив своего злобного умысла.— Я не больно склонен в каждом встреч¬ ном привечать сородича, а все же, что ни говори, цвет кожи кое-что значит, когда двое белых встречаются в та¬ ком месте. Но что сделано, то сделано — словами не по¬ правишь. Выходите из засады, ребята, здесь только ста¬ рик. Он ел мой хлеб и должен быть нашим другом, хотя кое-что наводит на мысль, что он спелся с нашими вра¬ гами. Траппер не стал отвечать на обидное подозрение, ко¬ торое скваттер не постеснялся высказать вопреки всем его разъяснениям и отрицаниям. Сыновья неучтивого скват¬ тера сразу отозвались на призыв отца. Четверо или пятеро из них высунулись каждый из-за своего куста, где они укрылись, приняв фигуры, замеченные ими на склоне холма, за часть отряда сиу. Они подходили один за другим с ружьем иод мышкой и бросали на траппера недоуменные взгляды, хотя ни один не полюбопытствовал, откуда он С \

взялся и зачем пришел. Впрочем, такая сдержанность только частично объяснялась обычной их апатией: в жизни им не раз приходилось присутствовать при самых неожи¬ данных сценах, и давний опыт научил их благоразумной осторожности. Траппер выдерживал их угрюмые взгляды с твердостью столь же бывалого человека и с тем спокойст¬ вием, какое дает сознание своей невиновности. Удовлетво¬ ренный осмотром, старший из подошедших — тот самый оплошавший часовой, чьей нерадивостью так успешно вос¬ пользовался коварный Матори,— повернулся к отцу и грубо сказал: — Если этот человек — все, что уцелело от отряда, который я приметил на холме, то мы не зря израсходовали Свинец. — А ведь верно, Эйза,— сказал отец и быстро повер¬ нулся к трапперу: замечание сына напомнило ему то, о чем он подумал было и чуть не забыл.— Как же так? Вас только что было трое — или свет луны ничего не стоит. — Видел бы ты, как тетоны, точно стая чертей, мета¬ лись по прерии в погоне за твоими кобылами, друг! Тут могло бы почудиться, что их вся тысяча. — Да, городскому парнишке или пугливой бабе! Впро¬ чем, баба бабе рознь. Взять хоть Истер: индеец ей не страшнее, чем слепой щенок или волчонок. Верно тебе го¬ ворю: когда бы твои черти попробовали сыграть свою шутку при свете дня, моя старуха не дала б им спуску и показала бы им, что не привыкла отдавать задаром сыр и масло. Но придет час, старик, скоро придет, когда правда возьмет свое — и тоже без помощи твоего хваленого за¬ кона. Мы, можно сказать, народ неторопливый — нам это часто ставят в укор; но мы делаем дело медленно, да верно; и нет на свете человека, который мог бы похвалиться, что нанес Ишмаэлу Бушу удар и тот не ответил ему таким же крепким ударом. — Значит, Ишмаэл Буш следует больше побуждениям, присущим зверю, чем правилам, которым должны бы сле¬ довать люди,— возразил неуступчивый траппер.— И я в своей жизни немало нанес ударов, но, если я не нуждаюсь в мясе или шкуре, я не смог бы с легким сердцем уложить оленя. А ведь я без угрызений оставлял непохороненным в лесу проклятого минга, убив его на войне открыто и честно. — Как! Ты был солдатом, траппер? Мальчишкой я и 05