Том 3

Махоткин(иронически). За человека считаете… (Горячо.) Вы бы лучше подумали, как у вас под носом Красавку загубили. Жизни нас лишили! Огороды высохли, на нижней улице воды в колодцах не стало. Почему молчали, когда речку корежили?

Иванов. А может, не молчал. Эка, ты какой…

Махоткин. Такой… А меня вы не агитируйте — мне не до того. (Вскакивает.) Анюту отбить хотите? Не отдам!

Иванов(решительно встает). Насильно мил не будешь.

Махоткин. Вам — игрушки. А я — либо с нею, либо — навечно холостой. Беды натворю, а не отдам! (Уходит.)

Иванов. Не грозись — не испугаешь. (Один.) И чего он к ней лезет? Чудак. Не по Сеньке шапка. (Садится, задумался.) Кажется, доживаю последние дни в колхозе. Что-то и я все-таки сделал… А сколько бы еще мог?..

Входит Миша с баяном через плечо.

Миша (подсаживаясь). Трудно, Леонид Петрович?

Иванов. Злой я сейчас. Главное: за что под зад коленом?

Миша. Через Скирду хотел перепрыгнуть. А товарищ Скирда, он… не знаю, как и сказать…

Иванов. Я знаю: обещает одно, делает другое. Огромной воли человек. Если уж он дал обещание, то никакая сила в мире не заставит его выполнить это обещание. Не человек — крепость!

Миша. А я думаю, главное тут — доморощенный Свищ.

Иванов. Не доморощенный, а выращенный. Всю душу вымотал жалобами. Так-таки достиг, ужак чертов! Пятая комиссия — теперь областная…

Миша. Леонид Петрович, а что, если мы… сами что-то придумаем, такое… этакое?..

Входит Кузин с папкой под мышкой.

Иванов(Мише строго). Ты смотри у меня! Я тебе — «придумаю», не рад будешь.

Кузин. Человеку дыхнуть некогда, а тут еще вас воспитывай. И в работе колхоза: ты — на гору, а черт — за ногу.

Недалеко поют девушки — лирический мотив.

Миша. Меня ищут: моя Поля и Анюта… чья — неизвестно, недоступная.

Кузин. И озорная.

Миша(Иванову, подмигивая). А девушка — во!

Входят Поля и Анюта.

Иванов (иронически). Что-то вы ноете, как старцы? Поглядеть-то, артисты!

Анюта. С издевочкой? Как бы тем же не обернулось.

Кузин. Куда им! Вот в наше время, бывало… Поля. Без подковырок, Антон Кузьмич. В ваше время — мякины беремя и то на базар.

Кузин(махнул рукой). Лучше не связываться. Миша. А почему бы и не артисты? (Девушкам.) А ну, оправдаем доверие! Еще одна репетиция. (Иванову и Кузину тоном конферансье.) «Чудеса»! Слова Ивана Махоткина, музыка… моя!

Под баян Миши поют:

Поля.

А-чи-чи! А-чи-чи!
Скопом едут толкачи.
Не поверят, не доверят.

Анюта.

С карандашиком проверят:
Как на ферме у Луки
Отелились гусаки;
Коровы пасутся,
Яйцами несутся;
Подоили индюка —
Двадцать литров молока!

Миша.

А потом статью в газету:
«Жизнь идет как в небесах —
На ветле растут котлеты,
А на просе — колбаса».

Все.

Просто, братцы, чудеса!
Пропадай моя телега,
Все четыре колеса!

Анюта.

Мы гостиницу построим
На двенадцать номеров.
Толкачей когда не будет,
Разместим туда коров.

Миша.

Просто, братцы, чудеса!
Пропадай моя телега,
Все четыре колеса!

Поля.

Как в колхозной кладовой
Мед, и сало, и пшено
Тают летом и зимой.
Так по плану решено:

Анюта.

На утечку, на усушку,
И на кошку, и на мышку.
Хоть ты пой, хоть не пой —
Все-коле-четыре-са!

Все.

Просто, братцы, чудеса!

Миша.

Про-теле-моя-подага
Все-коле-четыре-са!
Про-теле-моя-подага
Все-коле-четыре-са!

Кузин. Ну, ну, вы! У меня — инструкция: без ордера — ни грамма. Ишь ты! (Раздраженно.) Тоже мне — «Чудеса-а»! (Иванову.) Засяду дома на весь день — приход-расход по кладовой подобью. Не ровен час, и меня начнут проверять… комиссия-то.

Анюта. Вот вы уж и обиделись. Не про вас же — про инструкцию.

Входит Махоткин.

Кузин (Махоткину). Туда же… стихоплет. Мыслишь идеологически неправильно. (Уходит.)

Махоткин (Мише мрачно). Зачем вернул?

Миша. Девчата на луг зовут.

Иванов. Думалось, частушечки-глупышечки, а ты, Иван… ковырнул, дай боже!