Том 3. Ангел Западного окна

С. 318. Наш полоумный Уголино... - Уголино — глава рода Герардеска, сыгравшего заметную роль в истории Тоскании ХШ в. Графу Уголино, предательски перешедшему на сторону гвельфов, хитростью, коварством и многолетними интригами удалось овладеть Пизой, главным оплотом гибеллинов в Италии. Равно ненавидимый обеими враждующими партиями, Уголино совершил столько злодеяний, что против него в 1288 г. организовали заговор. Он был схвачен и заточен в башню Гваланди, прозванную с тех пор Torre dellafame - Башня голода. Обреченный на голодную смерть — ключ от башни бросили в реку Арно, — узник сошел с ума... В своей «Божественной комедии» Данте упоминает о бесславном конце Уголино.

С. 347. Дольше и ярче, чем обычно, светило солнце... уж не остановил ли я его, как Иисус Навин?.. - Иисус Навин, глава израильтян после смерти Моисея, в битве при Гаваоне приказал солнцу: «Стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим» (Ис. Нав. 10: 12, 13).

С. 360. Эхо, ничего больше! — О том, сколь малое отношение имеют подобные сущности к светлым иерархиям, не стоит и говорить. Странно лишь, что Джон Ди, неоднократно расписывавшийся в своей верности христианской ортодоксии и благочестиво предварявший и завершавший свои теургические экзерсисы молитвой, не смог понять этого сразу. Апостол Павел писал: «Сам Сатана принимает вид ангела света, а потому невеликое дело, если и служители его принимают вид служителей правды, но конец их будет по делам их» (2 Кор. 11: 14 — 15). Впрочем, сам Майринк интерпретирует это по-другому, объявляя устами Гарднера-Гертнера: «Эхо, ничего больше!» «Это, вероятно, лишь внешность во всех смыслах, — писал Рене Генон, — отделенный от духа, этот элемент не может быть сознательным в подлинном смысле этого слова, но он тем не менее обладает подобием сознания <...> и маг, оживляя эту видимость, одалживая ей то, чего у нее недостает, временно придает этому отраженному сознанию достаточную твердость, чтобы получить от него ответы на свои вопросы» (Guenon R. L'Erreur Spirite. P., 1952. P. 72).

С. 363. Нет больше женщины! И нет больше мужчины! — В апокрифическом «Евангелии от Фомы» сказано: «Когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, <...> тогда вы войдете в Царствие!» (Евангелие от Фомы, 25).

...Яна же шагнула через порог вечного света, глядя вперед. — Индуистская традиция различает «два пути» в посмертии: «путь богов (deva-yana)», тех, кто уходит, чтобы больше не вернуться, и «путь предков» (pitei-yana), путь возвращения к родоначальникам. Первый путь, порывающий с циклами существования, включает устранение всякой физической поддержки, которую обеспечивает связь с землей и кровью предков.

На этой же теории основаны некоторые эпизоды романа Майрин-ка «Белый доминиканец».

С. 364. ...принялся что-то подрезать и подвязывать. — Финал романа не случайно решен в духе розенкрейцерской традиции. Дело в том, что учение Ди оказало сильнейшее влияние на философию и идеологию изначального розенкрейцерства. Даже на титульном листе первого издания «Химической свадьбы Христиана Розенкрейца» (автор — Иоганн Валентин Андреэ) воспроизведен в упрощенном начертании знак «иероглифической монады» Джона Ди. Второй розенкрейцерский манифест, «Исповедание», был опубликован с вводным текстом, пересказывающим содержание трактата «Иероглифическая монада».

В. Крюков, Л. Винарова