Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы

Фаветта.И у меня нет сил. Ужас меня берет. Я уже не помню, какая была она раньше, не помню, какой был голос у нее прежде, чем нас постигло горе. Поседела она, с каждым часом все белее и белее ее волосы. Кажется, будто она уже не с нами, далеко от нас, будто сидит она уже сто лет там на камне, и так останется еще сто лет, и о нас не вспомнит. Смотри, как сжаты ее губы! Теснее сжаты, чем губы того, кто лежит там, на земле, немой… Как мне заговорить с ней? Я не смею до нее дотронуться, сказать ей: «Вот идет…» А если она покачнется, упадет и разобьется?.. Боюсь я!

Сплендоре.Ах, зачем мы родились, сестра! Зачем родила нас мать! Лучше бы смерть взяла нас всех в охапку и унесла с собой!

Родственницы.О, как жаль вас, дети! Как жаль вас! — Мужайтесь! Бог поддержит вас. — Печальный у вас теперь сбор винограда, но будет радостнее сбор оливок. Надейтесь, дети! — Есть среди вас одна несчастней всех. Вошла она в дом, приняла благословенье хлебом, а наутро проснулась для горькой жизни, не знает радости и умирает Виенда! — Она уже в ином мире. — И она не плачет и не стонет. — Ах, как жалко тела нашего христианского и всей нашей жизни! Горе всем людям, родившимся на свет.

Орнелла.Идет сюда Фемо ди Нерфа, бежит! А знамя остановилось у белого креста. Сестры, вы хотите, чтобы я пошла к ней и сказала? Может быть, она уже не помнит… А если, боже упаси, ее не приготовить, а он придет и позовет ее, и внезапно мать услышит, то разорвется ее сердце!

Анна ди Бова.Наверняка разорвется ее сердце, если ты, Орнелла, подойдешь и прикоснешься к ней. Ты приносишь несчастье. Ты заперла дверь, ты развязала Алиджи.

Плакальщицы.Кому, Ладзаро, оставил ты свой плуг? Кому? Кто твое поле обработает, кто будет пасти стадо? Отца и его сына враждебного одна петля связала. Смерть злая, позорная: топор, веревка и мешок!

Увы, увы! Ладзаро, Ладзаро, Ладзаро!

Покой ему дай вечный, Господи!

Вбегает Фемо ди Нерфа, работник.

Фемо ди Нерфа.Где Кандиа? Дочери умершего, свершился суд! Целуйте землю, берите пепел! Судья злодеяния дал свой приговор. И народ будет казнить убийцу, и уже взял его в свои руки, Теперь сюда ведут брата вашего, чтобы испросил он прощения у матери своей и чтобы мать дала ему чашу утешения… прежде чем ему отрубят руку, прежде чем зашьют его в мешок вместе со злым псом и бросят в реку там, где водоворот. Дочери умершего! Целуйте землю, берите пепел! Да сжалится Господь наш над кровью невинной!

Три сестры бросаются одна к другой, крепко обнимаются и остаются так, головами близко друг к другу. Время от времени слышится мрачный звук барабана.

Мариа Кора.Зачем, Фемо, ты сказал?

Фемо.А где же Кандиа? Ее не видно.

Чинерелла.Сидит там, у очага, без движения, как немая.

Анна ди Бова.И никто не смеет прикоснуться к ней.

Чинерелла.И дочери боятся.

Каталана.А Алиджи ты видел близко? Что он говорил судье?

Моника делла Конья.Что он говорит? Что делает? Наверное, рычит и беснуется, жалкий человек!

Фемо.Все время стоял он на коленях и глядел на свою руку. И постоянно говорил: «Моя вина!..» И целовал землю перед собой. И его лицо было кротко и смиренно, точно у безвинного. А древесный ствол с изображением ангела был там же, со следами крови. И многие плакали вокруг, а иные говорили: «Он невинен…»

Анна ди Бова.А та злодейка. Мила ди Кодра? Не нашли ее?

Каталана.Где же дочь Иорио? Нет о ней слуха? Кто о ней знает?

Фемо.Долго искали ее в горах, но нет и следа. Пастухи ее не видели. Только Косма, праведник, говорит, что ее видел и что ушла она в какую-нибудь долину сложить там свои кости.

Каталана.Пусть еще живую найдут ее там вороны и выклюют глаза ей! Пусть волки найдут ее живой и разорвут на части!

Фелавиа Сезара.И пусть бы вечно оживало ее тело проклятое, чтобы волки его рвали на части!

Мариа Кора.Молчи, молчи, Фелавиа! Тише! Встала Кандиа, идет. Вот подошла к порогу, выходит… Дети, дети, помогите ей идти!

Сестры размыкают свои объятия и идут к дверям дома.

Плакальщицы.Куда идешь ты, Кандиа? Кто звал тебя? Печать молчания на твоих губах, и ноги твои скованы. Смерть твоя позади себя оставила, и к греху идешь теперь навстречу! Куда ты ни пойдешь, куда ни обернешься, везде отчаяние на пути.

Увы, увы! Прах горести! Увы! Вдова и мать несчастная! Иисусе, Иисусе, помилуй!

Из глубины к тебе взываю, Господи!

Мать появляется на пороге дома.

Сцена II

Дочери, содрогаясь, поддерживают ее, она смотрит на них с изумлением.

Сплендоре.Мать дорогая, вот ты вышла! Может быть, ты выпьешь хоть глоток мускатного вина?.. Или немного лекарства?