Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы

Фауро. Мы сами ждем его. Да что же такое случилось? Говорите!

Нерва. Завязалась драка между частью народа и поселянами в термах. По-видимому, драка вызвана намеренно. Клавдио Мессала прибег к хитрости. Его сторонники стреляют в этих людей… Окружили термы, некоторые взобрались на стены и открыли огонь по толпе без разбора. Похоже, что Марко Аграте пал. Теперь уже, быть может, никого не осталось в живых.

Бандини. У этих людей не было оружия. При первых неожиданных выстрелах ими овладела паника. У выхода они натыкались на ружейные дула. Страшные крики. Бешенство быков. Тела загромоздили мозаичный пол…

Один. Некоторые из них прятались под эти груды тел. Я видел, как какой-то человек спрятался под одной грудой — скрылся, как в нору.

Другой. Другой, прислонившись к стене, поставил перед собой труп, как щит от пуль.

Другой. Какая-то кучка теснилась на развалинах и в отчаянии швыряла кусками мрамора, как булыжниками.

Другой. Я видел, как один из них поднял капитель, как связку листьев.

Другой. А колосс?

Другой. А колосс? Геркулес из Умбрии?

Другой. Из Беттоны.

Другой. Что был на целых три пяди выше всех двух тысяч.

Другой. Красавец, цвета бронзы, с зелеными глазами.

Другой. Что одним ударом валил на землю быка, схватив за рога.

Другой. Что поднимал жернова.

Другой. Что должен был нести плуг на плечах в Капитолий.

Другой. Геркулес из Умбрии.

Другой. Который все улыбался, все улыбался на улицах.

Другой. С веткой маслины за ухом.

Другой. Что вечно улыбался…

Леони. Да, да, я его видел, вижу. Ну и что же?

Нерва. Он один умер, отомстив.

Бандини. Он нашел себе дубину.

Нерва. Руку статуи среди обломков.

Бандини. Руку императора!

Нерва. Ужасное оружие в его кулаке.

Бандини. И бросился в самый огонь с такой быстротой, что ему удалось проникнуть в круг, разорвав его, выбраться наружу, в толпу, раздавив не одного…

Нерва. Паника перед ним!

Бандини. Несколько мгновений вокруг него — ширь, пустота.

Один из группы. Все кричали, а он молчал.

Другой. Заливаясь кровью, раненный в нескольких местах…

Другой. Пуля в затылок свалила его.

Другой. Грохнулся на землю ничком.

Другой. За ухом у него все еще была веточка маслины…

Другой. Рука статуи разбилась.

Нерва. Вся в крови после того, как ею убито…

Один. Пожалуй, с десяток народу.

Другой. А то и больше.

Другой. Даже какая-то женщина.

Бандини. Тогда народ снова пришел в бешенство, завладел трупом и потащил его по Аппиевой дороге.

Нерва. Одобряет резню, рукоплещет Клавдио Мессале, ругает мужиков, грозит мщением… Еще мгновение — и весь город взбунтуется.

Бандини. Разумеется, кто-нибудь да разжигает изменническим образом ревность и страсти. «Мужик, который становится господином, который присваивает себе лучшую часть, который завтра уморит нас голодом…» Праздник переходит в посрамление. Все виды ненависти закипают снова. Осадок снова всплывает на поверхность.

Нерва. Чье же это дело?

Некоторые. Чья тут вина? Чья вина?

Бандини. Мессалы?

Нерва. Он поставил на ставку свою голову?

Фауро. Но он был еще там? Вы его видели?

Бандини. Нет, никто не видел его.

Фауро. Мы видели, как он приходил. Ушел вот в эту дверь. Не остановился. Ни слова не сказал.

Нерва. Вот в эту дверь. Значит…

Фиески(быстро входя). Где Фламма? Пожалуй, взят в плен? Измена в его собственном доме. Комнена орудует сообща с Клавдио Мессалой. Нападение было сделано по взаимному уговору. Было задумано заранее. Известно о раздаче оружия, состоявшейся ночью. Другая кровь еще прольется, быть может наша…

Фауро. Тише! Тише!

Леони. Подождем Фламму.

Некоторые. Насилие за насилие!

Другой. Императрицу в Тибр!

Явление третье

Одна из дверей открывается, и вдруг появляется Комнена, бесстрашная. На груди у нее сверкает маленькая голова Медузы, как на панцире, иссиня-черный шлем из густых волос придает ее лицу вестницы воинственную грацию.

Комнена(вызывающе). Кто здесь кричит?

Несколько мгновений все поражены и инстинктивным движением отступают немного назад, сближаются, собираются в толпу. Джиордано Фауро, Сиджисмондо Леони и Витторе Коренцио отходят в сторону, в углубление окна, к маленькому бассейну, где искрится и лепечет вода.

Я слышала свое имя.

Мгновение молчания и колебания.

Если кто имеет, что сказать, пусть говорит. Я разрешаю.