Том 3. Гражданская лирика и поэмы

ЕЗДА В НЕЗНАЕМОЕ Поэма (1950)

Поэзия

          — вся!
                    — езда в незнаемое.

Маяковский

1

Политехнический музей.
                                          Киоски.
Трамвай.
              Афиша:
                       «Маяковский».
Закончен вечер.
                       Сто ступенек вниз.
Спускается,
                 затолкан ожидающими.
Углами рта
                  окурок
                               до огня догрыз.
Вперед глядит
                        глазами обжигающими.
В руке записки.
                          Через руку плед.
От двух моторов
                            рвется
                                           время дующее.
В кармане
                    красный паспорт,
и для поездки
                      в будущее
закомпостирован билет.
Маяковский смотрит
                                   в небо предрассветное
карими зрачками
                             из бессонных век.
Наконец встает.
                          Он едет
                                       в кругосветное
путешествие
                       навек.
Входит.
               Вслед за ним —
                                         тюки авиапочты.
Вот сейчас от ног
                              отъедет шар земной.
И уже из дверцы самолета:
                                                — Вот что:
связывайтесь…
                       как-нибудь…
                                               со мной! —
И уехал.
                То ли в Новый,
                                          то ли в Старый Свет.
Писем нет.
                     Десять,
                                 двадцать,
                                               тридцать,
                                                                   сорок лет…

2

А в газетах
                  есть.
Нет-нет,
                и весть:
будто
          где-то подходил к окну,
видели,
            как в рукописях рылся.
Будто
           он в Испании мелькнул.
Роздан был листовками
                                         и скрылся.
Говорил
             один мне
                           волк морской.
Дым из трубки.
                       Поступь моряковская.
— Стали мы в Шанхае.
                                      Ходим…
                                                    Стой!
На афише:
                     «Вечер Маяковского»!
Автор сам,
                    написано,
                                     читает
«Левый марш»,
                           «Поэму о Китае»!
Жалко…
              Снялись с якоря до вечера.
Вечер был… —
                     Я слушал недоверчиво.
Я же знаю,
                        что не может быть.
Вдруг газетка…
                        В ней одна заметка:
«Должен завтра
                             к нам в Кузбасс
                                                       прибыть…»
И верчу я в полночь
                                   ручки радио.
Наконец поймал!
                                Кузбасс.
В многоламповом,
                             гремящем
                                            «Ленинграде» он
затерялся,
                   баснословный бас:
— Тут прежде
                          было голо,
тайга
             и капель спад…
Но вот
              проспектом
                                          горы
прорезал
                     город-сад!..—
Шуршанье слов
                         или знаменный шелк?
То пропадет,
                  то вдруг опять отыскан:
— Товарищи,
                      я к вам
                                     уже пришел,
в коммунистическое
                                       «близко»…—
Но углубился голос
                           в рябь эфира
и разошелся
                  в рифмах
                                 по сердцам,
а я держу журналы
                         из далеких пунктов мира
и в телеграммах
                         шарю по столбцам.

3

Фото!
             Вот он!
Вглядимся ближе!
Два полицейских
                         скрутили руки в жгут.
Запрет приехать!
                               В тот же час в Париже
четыре тысячи
                          собрались в зале.
Ждут.
Что Маяковский
                        не приедет,
                                          им сказали,
но тем не менее
                               ждут.
Но не ждут,
                что выйдет некто
                                  и прибавит на день доллар.
Ждут стиха,
                   как знака,
                                чтоб пойти в штыки.
Он мне говорил:
                         «Поэт обязан жить,
                                                        как донор,
кровь — из вены в рифму,
                                          в сердце из строки…»
Как мне надо
                           повидаться с ним,
там,
        на океанском пароходе,
где, неуловим,
                           необъясним,
он
        по нижней палубе проходит!..

4