Том 3. Из дома вышел человек

Вся эта поэма, написанная методами и приемами поэтической зауми с привлечением для смыслового затемнения церковнославянского языка, переключает современную советскую действительность на XV век, на эпоху борьбы Вольного Новгорода с Москвой, причем под дружиной «новгородских ушкуйников» понимается мною белая армия, а под Москвой XV века — Красная Москва, Москва Ленина и большевиков. В этой своей поэме я пишу: «Погляжу с коня на паздерник как пазгает в подзыбице Русь». В точном смысловом содержании это значит, что «я, враг Советской власти, наблюдаю и радуюсь, как полыхает в подполье пожарище контрреволюции». В другом месте я пишу «…вода березки лихолетье дрогнула, захитилась в бору, и в тулуп дощатый на веретье от людей я песню завернул». «Вода березки» — это искусство чистой воды, которое в лихолетье, т. е. в революцию, ушло, загнано в подполье и требуется завертывать песнь в «тулуп дощатый», т. е. в заумь, чтобы иметь возможность говорить в советской действительности печатным словом, однако содержащим в себе контрреволюционные призывы, как, например, призыв к контрреволюционному восстанию, которым заканчивается моя песнь о «Ново-городе» и который дан в следующих строчках: «Коли власть не ко двору, выйдем с кличем: к топору! Ой-лю-лю по топору! Ой-лю-лю не ко двору!» И дальше: «Не пора ли — ух! точить Притупленные мечи!»

В 1928–29-м году под моим идейным и организационным руководством существовал орден «ДСО» — заумный орден. Наша организация, которая по своим действиям и по своему существу являлась антисоветской, регулярно собиралась на квартире студента Горного института, проживающего в Зимнем дворце (вход с набережной). В нашу организацию, которая ставила себе задачей установление и распространение зауми как средства борьбы с Советской властью, входили Дан. Хармс, А. Введенский, Заболоцкий, Вигилянский, сам Марков, Богаевский и др. Впоследствии к нам примкнул Бахтерев.