Том 3. Non-fiction

Собственно, эпатирующим эстетом он был всегда — и задача того, кто оказывался с ним рядом, состояла лишь в том, принять ли это и как именно.

Он же об этом совсем не заботился и не подсчитывал друзей и недругов. Иногда казалось, что ему вообще все равно, как к нему относятся окружающие. Главным было его отношение к ним. Или отсутствие отношения. И не любили его за это многие. На мой взгляд, это была их проблема. Многим из которых это до сих пор не дает покоя. Ну и отлично! Главное, чтобы не забывали.

«Я хотел бы рассказать от себя так много, что у вас не хватит пленки».

У нас до сих пор не хватает пленки собирать целиком и порознь, по крупицам и целыми слитками то, что когда-либо говорил или писал Кормильцев. А главное — это ответ на вопрос «зачем».

Затем, что ничто из этого огромного наследия не потеряло актуальности.

Затем, что до сих пор кажется, будто он вышел и забыл закрыть дверь — теперь она хлопает, скрипит и в нее дует.

Москва, 2017