Том 3. Non-fiction

У меня нет определения любви, у меня есть, скорее, видение, чем определение. Это зрительный образ. Это не определение в том смысле, в котором его обычно понимают в энциклопедиях и словарях. Это зрительный образ. Для меня любовь всегда связана с образом птицы. Почему? Наверное, этому тоже есть свое объяснение, но я пытаюсь не задумываться над этим объяснением. Любовь — это всегда птица. Не обязательно птица, которая летит. Скажем, птица, которая сидит. Допустим, на высоковольтном проводе. Или птица, которая попала в силки. Или птица, которой сломали крылья. Или птица, которая спит. Но всегда птица. У меня почему-то любовь очень сильно связана с перьями, с крыльями, с птичьими глазами, полетом, песней… Наверное, это достаточно обычная поэтическая ассоциация. Сильное чувство. Мне нравится так думать о любви.

Я живу в кругу умников. Умники — они всегда сделаны «накоротке»… им очень трудно даются такие вещи. Поэтому мне приходится чаще смотреть на каких-то литературных, мифологических персонажей, чем на живых людей. Хотя я на 100 % убежден, что такие живые люди существуют. Просто я с ними не знаком в силу того, что я живу не в самой здоровой части общества. Для меня в последнее время идеалом стал тот герой, которого создал Том Хэнкс в «Форресте Гампе». Но таким надо родиться. Я, к сожалению, идиотом не родился. Говорю без всякой иронии. Под идиотом я сейчас не имею в виду того, кто пускает слюни и размазывает сопли. А такого идиота, как Форрест Гамп. И поэтому мне приходится убивать в себе упоение собственными дарами, способностями…

«Я не умный человек. Но я знаю, что такое любовь». (Форрест Гамп.)

Любовь — чувство не для всех. Но и не для избранных. Никто никогда не считал, не пытался заниматься такой статистикой, да это и невозможно, наверное, потому что человек не может доказать другому, любит он или нет — он только сам это может почувствовать. Но наверное, есть (я допускаю такую возможность) люди, которые никогда в жизни не чувствовали себя существами, созданными для полета. Но вряд ли они «рожденные ползать». Скорее всего, они предпочли ползать.

Телеканал «2 x 2», программа «Ты у меня одна», июнь 1996 г.

«Наутилус» лег на дно

После двухнедельного тура по городам России Вячеслав Бутусов и компания «похоронят» идею легендарной группы «Наутилус Помпилиус» в Екатеринбурге, там, где коллектив и родился. Проанализировать ситуацию, связанную с вырождением отечественной рок-музыки и распадом «Наутилуса» в частности, попытался Илья Кормильцев, долгие годы писавший тексты для песен группы.

Владимир Полупанов

ВП: История легендарной группы закончилась. Это правда?

ИК: И да и нет. «Наутилус» как рок-группа в прежнем понимании безусловно мертв, потому что ни один из авторов песенного материала не заинтересован в дальнейшей работе в этом жанре. Как явление «Наутилус», возможно, будет существовать и выпускать пластинки, но уже с другой музыкой. Это зависит от личного желания Славы Бутусова. Если он придет в себя, закончит со своими духовными метаниями, тогда это все начнет приобретать другие очертания.

ВП: Вы не ностальгируете по периоду, когда «Наутилус» был на пике популярности и собирал стадионы?

ИК: Я ненавижу этот период. Мы потеряли в этот промежуток адекватную себе аудиторию. Люди, которые ходили на стадионы, в большинстве своем ничего не понимали в этих песнях. Или понимали, может быть, 10 % от того, что там было сказано. Уж если они радостно махали красным флагом под песню «Скованные одной цепью»…

ВП: Неужели вы писали настолько сложные тексты?

ИК: По большому счету в текстах «Наутилуса» нет скрытых тайн, для человека грамотного они не такие уж загадочные. Просто публика считывала не те эмоции, которые в них содержались. И вообще вся эта суета по поводу включения группы в круг звезд эстрады очень мешала работать. Для меня никогда не имели значения поклонницы, которые звонят по телефону и писклявыми голосами произносят: «Нам нравится ваша группа!» Это может польстить в 22–24 года. В тридцать лет это просто раздражает, а уж в сорок становится невыносимым. Я всегда был счастлив оттого, что меня никто не знает в лицо. Потому что, как это тяжело и плохо, я убеждался каждый раз, пытаясь прогуляться с Вячеславом Бутусовым по улицам Санкт-Петербурга. Все время приходится стряхивать с себя всяких ненужных людей, как собачек, которые цепляются к штанам.

ВП: Скажите, Илья, последний альбом «Наутилуса», «Яблокитай», записанный с помощью английских музыкантов, — это попытка преодолеть местечковость русского рока и вывести его на международный уровень?