Том 3. Стихотворения 1918-1924

Любовь, как властный недруг, вяжет,
Любовь, смеясь, ведет на казнь
И слов пощады нам не скажет.
Но сладостны ее насилья,
Мы за плечами чуем крылья
И в сердце — радость, не боязнь!

Страсть — властно налагает цепи,

Страсть угнетает, как тиран,
И нас влечет в нагие степи,
Там мы, без сил, клянем миг каждый,
Там, истомясь от смертной жажды,
Мы гибнем от позорных ран.

Но, если, совершая чудо,

Тюрьму вскрывает нам Любовь, —
Мы радостно бежим оттуда.
Когда ж спадают цепи страсти,
Мы — все в ее волшебной власти
И сами к ней приходим вновь!

1912

«Безумец! думал плыть ты по…»

Безумец! думал плыть ты по
Спокойной влаге, в сладкой дреме,
Но, как герой Эдгара По,
Закручен в бешеном Мальстрёме?

Летят, свистят извивы волн,

Их громовые стоны звонки;
Летит твой наклоненный челн
В жерло чудовищной воронки.

Но, как герой жестоких Tales[16]

,Припомни книгу Архимеда:
Лишь разум не сошел бы с рельс,
И мысли суждена победа!

Мой разум, бодрствуй! мысль, гори!

Мы с вами созданы для рыб ли?
В душе мерцает свет зари…
Мой разум! нет, мы не погибли!

1912

«Огни! лучи! сверканья! светы!..»

Огни! лучи! сверканья! светы!
Тот ал, тот синь, тот бледно-бел…
Слепит авто, с хвостом кометы,
Трам, озаряя, прогремел.

В вечерний сумрак, в шаткость линий

Вожглись, крутясь, огни реклам,
Зеленый, алый, странно-синий…
Опять гремит, сверкая, трам.

На лицах блеск — зеленый, алый…

На лицах смерть, где властен газ…
Но буен город, пьяный, шалый,
Справляющий вечерний час.

Что день! Ночь блещет алым, синим,

Оранжевым, — любым лучом!
На облака мы светы кинем,
Мы небо буквами зажжем!

О солнце мы в огнях забыли:

Опал, берилл и хризолит…
И россыпью алмазной пыли
Пред небом город заблестит!

1912

Ребенок Сонет

Тебе тринадцать лет, но по щекам, у глаз,
Пороки, нищета, ряд долгих унижений
Вписали тщательно свой сумрачный рассказ,
Уча — все выносить, пред всем склонять колени.

Под шляпку бедную лица скрывая тени

И грудь незрелую под выцветший атлас,
Ты хочешь обмануть развязностью движении,
Казаться не собой, хотя б на краткий час!

Нарочно голос свой ты делаешь жесточе,

Встречаешь хохотом бесстыдные слова,
Чтоб стать подобной им, — тем жрицам нашей ночи!

И подымаешь ты, в порыве удальства,

Высоко свой подол у полных людом конок,
Чтоб кто не угадал, что ты еще ребенок.

1912

«Всем душам нежным и сердцам влюбленным…»