Том 3. Стихотворения, 1921-1929

Эпилог

Петли, узлы – колеи исторической…
Пробил – второй или первый? – звонок.
Грозные годы борьбы титанической –
Вот наш победный лавровый венок!

Братья, не верьте баюканью льстивому:

«Вы победители! Падаем ниц».
Хныканью также не верьте трусливому:
«Нашим скитаньям не видно границ!»

Пусть нашу Улицу числят задворками

Рядом с Проспектом врага – Мировым.
Разве не держится он лишь подпорками
И обольщеньем, уже не живым?!

Мы, наступая на нашу, на Главную,

Разве потом не катилися вспять?
Но, отступая пред силой неравною,
Мы наступали. Опять и опять.

Красного фронта всемирная линия

Пусть перерывиста, пусть не ровна.
Мы ль разразимся словами уныния?
Разве не крепнет, не крепнет она?

Стойте ж на страже добытого муками,

Зорко следите за стрелкой часов.
Даль сотрясается бодрыми звуками,
Громом живых боевых голосов!

Братья, всмотритесь в огни отдаленные,

Вслушайтесь в дальний рокочущий шум:
Это резервы идут закаленные.
Трум-ту-ту-тум!
Трум-ту-ту-тум!

Движутся, движутся, движутся, движутся,

В цепи железными звеньями нижутся,
Поступью гулкою грозно идут,
Грозно идут,
Идут,
Идут
На последний всемирный редут!..

На боевой страже *

Угрюмый страж порядка,
Средь шумной мостовой,
Во времена былые
Стоял городовой.
   Смотрел он, хмуря брови,
   Туда, сюда, кругом,
   Постукивая грозно
   Тяжелым сапогом.
Гроза простого люда,
Подвального жильца,
Он весь тянулся в струнку
У барского крыльца.
   На барской кухне в праздник
   Топтался он с утра,
   «Промачивая» складки
   Пропойного нутра.
И рявкал – «рад стараться»,
Заполучив на чай:
«Свое я дело знаю:
Тащи и не пущай».
   Тащил в участок, знамо,
   Он только черный люд.
   Был крут он на расправу
   И на поживу лют.
Зато, когда стряхнули
Мы всех его господ,
Холуй господский тоже
Пожал не сладкий плод.
   Средь завали и хламу,
   От страху неживой,
   Был в мусорную яму
   Сметен городовой.

* * *

Простилась Русь навеки
С проклятой стариной.
Страж нового порядка
Имеет вид иной.
   Геройски охраняя
   Завод и Исполком,
   Уж он не козыряет
   Пред барским котелком.
Советской власти – око
И твердая рука,
Он – бдительный и строгий
Защитник бедняка.
   С бандитом уголовным
   В отчаянном бою
   Не раз уже на карту
   Он ставил жизнь свою.
Вокруг него соблазны,
И подкуп, и разврат,
Что шаг, то самогонный
Змеится аппарат.
   И много нужно силы,
   Чтоб вдруг не разомлеть,
   Чтоб злые все соблазны
   Презреть и одолеть.
Наш страж – его работа
Труднее с каждым днем.
Наш общий долг – забота
Любовная о нем,
   Чтоб, ею укрепленный,
   Свершая подвиг свой,
   Стоял он, закаленный
   На страже боевой.

Третьего не дано *

По заявлению Стиннеса, германские рабочие на восстановление «народного» (стиннского?) хозяйства должны в течение 15 лет отдавать ежедневно 2 часа добавочного и безвозмездного труда.