Читаем Том 3. Стихотворения, 1972–1977 полностью

Том 3. Стихотворения, 1972–1977

На шинелке безлунной ночьюзасыпаешь, гонимый судьбой,а едва проснешься — воочьючудный город перед тобой.Всех религий его соборы,всех монархий его дворцы,клубов всех якобинские споры,все начала его и концы —всё, что жаждал ты, всё, что алкал,ждал всю жизнь. До сих пор не устал.Словно перед античностью варвар,ты пред чудным городом встал.Словно сухопутный кочевникв первый раз видит вал морской,на смешенье красок волшебныхсмотришь, смотришь с блаженной тоской.

ДИЛЕММА

Застрять во времени своем,как муха в янтаре,и выждать в нем иных времен —получше, поясней?Нет, пролететь сквозь времена,как галка на зарепересекает всю зарю,не застревая в ней?Быть честным кирпичом в стене,таким, как вся стена,иль выломаться из стены,пройдя сквозь времена?Быть человеком из толпы,таким, как вся толпа,и видеть, как ее столпымир ставят на попа?А может, выйти из рядови так, из ряду вон,не шум огромных городов,а звезд услышать звон?С орбиты соскочив, звезда,навек расставшись с ней,звенит тихонько иногда,а иногда — сильней.

ВЫБОР

Привычный шум смешался с тишиной,цвет примелькавшийсяс ночью смешался,а я еще подумать не решался,что станется со мной.Вольюсь ли я,сольюсь ли я,сплетусьиль собственной тропинкой поплетусь,чтобы, пускай несмело,свое, особое, доделать дело.Неужто не решусь я до утраи снова ночь — всю напролет — промучусь?Неужто не пора мне, не пора,не время выбрать долю или участь?Так, перекатываясь по простыням,матрац злосчастный в плоский блин сминая,решенья принимая и меняя,я сам себя неловко распинал.

«В одинокой его судьбе…»

В одинокой его судьбезанимала немалую площадьнелюбовь говорить о себе,то есть жаловаться или хвастать.Благодарны мы хвастунам,восхваляем их хвастливостьну хотя бы за то, что намподражать им никак не хотелось.Пусть другие про нас говорятили, что гораздо лучше,пусть про нас и другие молчат,как мы сами молчать приучились.