Том 3. Стихотворения, 1972–1977

Итак, остается надежда
на мертвых и молодых,
на выдержавших проверку
тлением на нетленность,
и на веселую юность,
могучую здоровенность,
выдерживающую проверку
даже ногой под дых.

А все остальные возрасты

проверку уже прошли.
По старости ли, по хворости,
по вялости — не подошли.
Они не прошли проверку
так, как ее проходили
молодые и мертвые,
мертвые и молодые.

«Мера наказания пророку…»

Мера наказания пророку
мере неприятия равна,
если просто он болтал без проку
и никто не понял ни хрена.

Если втуне факты и примеры,

ссылки и цитаты пропадут,
высшую пророк получит меру:
все, пожав плечами, прочь пойдут.

Остальное, в том числе и мука,

означает: победил пророк,
замолчать его никто не смог,
и усвоена его наука.

ОБОСНОВАНИЕ ЭЛЕГИИ

И печаль — это форма свободы.
Предпочел ведь еще Огарев
стон, а не торжествующий рев,
и элегию вместо оды.

Право плача,

немногое знача
для обидчика —
можно и дать, —
в то же время большая удача
для того, кому нужно рыдать.

И какие там ветры ни дуют,

им не преодолеть рубежи
в темный угол,
где молча тоскуют,
и в чулан,
где рыдают в тиши.

«С юным Пушкиным все в полной ясности…»

С юным Пушкиным все в полной ясности,
и не существует опасности,
что припишут ему неприязнь
к мятежу или богобоязнь.

Поздний Пушкин дает основания

и для кривотолкования.
Кое в чем — изменился действительно.
Кое в чем — только дал предлог.
Так что даже не удивительно,
что втираются царь и бог

и что вежливые златоусты

норовят понавешать икон
в том углу, где было так пусто,
где стоял лишь один Аполлон.

«Поэты похожи на поэтов…»

Поэты похожи на поэтов.
Все. Кроме самых лучших.
Прекрасный Надсон,
снедаемый чахоткой благородной,
овеянный златоволосым ветром, —
похож.
Некрасов, плешивый,
снедаемый неблагородной хворью,
похож не на поэта — на дьячка.
В День Блока,
когда закончились «Двенадцать»,
и гул умолк,
и музыка заглохла,
и в дневнике писалось:
«Сегодня я — гений»,—
в этот день
он сразу постарел.
Лицо — втянулось.
Глаза — померкли.
Плечи ссутулились.
Блок перестал напоминать поэта.
Позже усердный чтец поэтов
(всех, кроме самых лучших),
скульптор
облагораживает им фигуры,
спины разгибает,
плечи рассутуливает
и придает им вид поэтов
(всех. Кроме самых лучших).

«Все примазываются к Ренессансу…»