Том 3. Стихотворения и поэмы 1907–1921

Когда-то гордый и надменный,
Теперь с цыганкой я в раю,
И вот — прошу ее смиренно:
«Спляши, цыганка, жизнь мою».

И долго длится пляс ужасный,

И жизнь проходит предо мной
Безумной, сонной и прекрасной
И отвратительной мечтой…

То кружится, закинув руки,

То поползет змеей, — и вдруг
Вся замерла в истоме скуки,
И бубен падает из рук…

О, как я был богат когда-то,

Да всё — не стоит пятака:
Вражда, любовь, молва и злато,
А пуще — смертная тоска.

11 июля 1910

«Где отдается в длинных залах…»

Где отдается в длинных залах
Безумных троек тихий лёт,
Где вина теплятся в бокалах, —
Там возникает хоровод.

Шурша, звеня, виясь, белея,

Идут по медленным кругам;
И скрипки, тая и слабея,
Сдаются бешеным смычкам.

Одна выходит прочь из круга,

Простерши руку в полумглу;
Избрав назначенного друга,
Цветок роняет на полу.

Не поднимай цветка: в нем сладость

Забвенья всех прошедших дней,
И вся неистовая радость
Грядущей гибели твоей!..

Там всё — игра огня и рока,

И только в горький час обид
Из невозвратного далёка
Печальный ангел просквозит…

19 июля 1910

«Сегодня ты на тройке звонкой…»

Сегодня ты на тройке звонкой
Летишь, богач, гусар, поэт,
И каждый, проходя сторонкой,
Завистливо посмотрит вслед…

Но жизнь — проезжая дорога,

Неладно, жутко на душе:
Здесь всякой праздной голи много
Остаться хочет в барыше…

Ямщик — будь он в поддевке темной

С пером павлиньим напоказ,
Будь он мечтой поэта скромной, —
Не упускай его из глаз…

Задремлешь — и тебя в дремоте

Он острым полоснет клинком,
Иль на безлюдном повороте
К версте прикрутит кушаком,

И в час, когда изменит воля,

Тебе мигнет издалека
В кусте темнеющего поля
Лишь бедный светик светляка…

6 августа 1910

«В неуверенном, зыбком полете…»

В неуверенном, зыбком полете
Ты над бездной взвился и повис.
Что-то древнее есть в повороте
Мертвых крыльев, подогнутых вниз.

Как ты можешь летать и кружиться

Без любви, без души, без лица?
О, стальная, бесстрастная птица,
Чем ты можешь прославить творца?

В серых сферах летай и скитайся,

Пусть оркестр на трибуне гремит,
Но под легкую музыку вальса
Остановится сердце — и винт.

Ноябрь 1910

«Без слова мысль, волненье без названья…»

Без слова мысль, волненье без названья,
  Какой ты шлешь мне знак,
Вдруг взбороздив мгновенной молньей знанья
  Глухой декабрьский мрак?

Всё призрак здесь — и праздность, и забота,

  И горькие года…
Что б ни было, — ты помни, вспомни что-то,
  Душа… (когда? когда?)

Что б ни было, всю ложь, всю мудрость века,

  Душа, забудь, оставь…
Снам бытия ты предпочла отвека
  Несбыточную явь…

Чтобы сквозь сны бытийственных метаний,

  Сбивающих с пути,
Со знаньем несказа́нных очертаний,
  Как с факелом, пройти.

Декабрь 1911