Том 3. Стихотворения и поэмы 1930-1941

Точно срезана,
точно скошена,
запрокинулась
навзничь она,
перекрытая
тенью коршуна –
обесчещенная
страна.
Обесчещена,
обессилена,
без дыхания
ты лежишь,
и ведут над тобой,
Абиссиния,
стаи хищников –
дележи.
Микеланджело
здесь не пытаться
кисти
красок таких
не снесут…
Это фреска:
Эксплуатация –
совершает
свой страшный суд.
Судьбы стран
решаются на небе.
Голубой
багровеет Нил.
От Харара –
к Аддис-Абебе
ровен рокот
ангельских крыл.
На бегу
задыхаясь и падая,
подгибаясь
под грозный гуд,
кустари
разоренной Адуи
сонмом грешников черных
бегут.
Что могли
еще они выставить
против свиста
тяжелых бомб?
Только –
рвущийся хрип неистовый
только –
грудь и курчавый лоб.
Как ни прячься,
куда ни кинься,
поражает
на мили окрест
амхаранцев
и данакильцев
указующий
бомбий перст!
Хорошо,
что мы – не по Данте
ищем крова
небесных крыл, –
первый маршал
перчаткой затянутой
движет сонмы
воздушных сил.

1936

Вдохновенье

Стране
  не до слез,
     не до шуток:
у ней
  боевые дела, –
я видел,
   как на парашютах
бросаются
   люди с крыла.
Твой взгляд разгорится,
      завистлив,
румянец
   скулу обольет,
следя,
  как, мелькнувши,
      повисли
в отвесный
   парящий полет.
Сердца их,
   рванув на мгновенье,
забились
   сильней и ровней.
Вот это –
   и есть вдохновенье
прилаженных
    прочно ремней.
Казалось:
   уж воздух их выпил,
и горем
   примята толпа,
и вдруг,
  как надежда,
      как вымпел,
расправился
    желтый тюльпан!
Барахтаться
    и кувыркаться
на быстром
    отвесном пути
и в шелковом
    шуме каркаса
внезапно
   опору найти.
Страна моя!
    Где набрала ты
таких
  нарассказанных слов?
Здесь молодость
     бродит крылата
и старость
   не клонит голов.
И самая ревность
     и зависть
глядят,
  запрокинувшись,
      ввысь,
единственной
    мыслью терзаясь:
таким же
   полетом нестись.

1934

Еще одна