Том 3. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть II. Соль

Приходя на землю, как говорилось в Спасе, мы все изначально являемся богообразными, но не богоподобными. Созданными по образу Божьему, но очень от Него далёкими. Восхождение вверх от богообразия к богоподобию называлось «восшествием Духа» по «лествице Якова». Это название было привнесено в Спас христианством и напоминает нам о сне библейского Якова, в котором он видел лествицу, восходящую к Престолу Божиему. Восхождение к «человеку» от богоподобия к богообразию зависело от того, куда направлены были силы нашей души. Эти силы – суть (в очень упрощённом виде): ум, чувства (во всём своём многообразии) и воля. Всего в «лествице Якова» насчитывалось пять ярусов восхождения – опять же, в весьма упрощённом виде; ибо наряду с «лествицей Якова» в Спасе бытовали и другие, более древние (скорее всего, дохристианские, но, возможно, также пришедшие с Востока) представления о лествице в Небеса, состоящей из семи ярусов и 146 ступеней; каждый ярус соответствовал «тверди неба» и имел определённое количество ступеней: 3+12+38+40+33+17+3=146.

На нижнем ярусе находится телесный, то есть живущий в теле. Его ум сродни животным побуждениям, чувства направлены на питание, а воля – к движению. Это богообразная скотина. Человек плотский (назовём его так, хотя называть его таковым не особо точно; более того, это даже не житель, а преджитель), который вечно «голоден», и утолить этот «голод» ему невозможно ничем. Узнать же представителей нижнего яруса можно по лицу, а точнее, по звериной морде. Таких обычно показывают в фильмах о гряз ном Средневековье. Ни с кем не спутаешь. А ещё их можно встретить в московском метро после 23 часов. Видно, это их время. На следующем ярусе лествицы стоит «человек» душевно-телесный, ум которого направлен к честолюбию, чувства – к сластолюбию, а воля – к властолюбию. А находящийся здесь звался жителем. Как правило, это в глазах окружающих «сильные» люди, знающие чего хотят и не отступающие ни перед чем. И среди них много дельцов и политиков.

Кто поднялся ещё на один ярус, тот душевен. Ум такого склонен к празднословию, чувства – к унынию, а воля – к любоначалию. Такого «человека» звали людиной. Это почти вся интеллигенция, среди которой немало поэтов, музыкантов, театралов. Душевный – это многознающий, искусный, чувствительный и ранимый. Душевные очень обидчивы. На их лице очень часто снисходительно-ироническая улыбка, а в устах – признания в любви (ведь они живут в любви и для любви!). А также упрёки в сторону мужлано-варваров. И он борется за то, чтобы мир стал чище и лучше, чтобы не было в нём болезней и страданий. Но достаточно ли этого, чтобы быть человеком? Душевный безголов!!! У него всего лишь два ядра, и душа его неполна. А безголовый не может назваться человеком! Человеком звали того, у кого было три ядра и полная (облая), пусть даже и каличная, душа.

На четвёртом ярусе лествицы подлинный человек нарождается. Здесь наша суть душевно-духовной становится. Ум такого направляется к смиренномудрию, чувства – к любви, а воля – к терпению. Здесь появляются душевные слёзы, ибо душевно-духовный начинает видеть тщетность любых преобразований вовне. Для него становятся определяющими слова святого Серафима Саровского: «Спасайся сам – и тысячи вокруг тебя спасутся!» Для такого мир сворачивается, но открывается дорога в Горы.

И наконец, только духовный человек удостаивается богоподобия. Ум его – в совести, чувства – в почтении Божьем, а воля – в жажде Бога. Это ступень, на которой встреча со Спасом происходит, где человеческая природа получает об'oжение.

Таким образом, вся наша жизнь – это борьба со скотиной в себе, и ни на день она не может быть прекращена.

Ведь переходы из одного состояния в другое происходят так же часто, как переходы из одной комнаты в другую. И мы можем легко оказаться как вверху, так и внизу этой лествицы, то есть в состоянии скотины. Даже устать мы себе не можем позволить. Ведь когда я устал и хочу всех послать куда подальше – это путь к животному. Забота – качество человека! И забота делает из нас человека. «Посылание» же, равно как и безразличие – «а мне наплевать», о чём лучше бы было сказать «безучастие», – это неизбежный возврат к скотине!