Том 30. Письма 1855-1870

Изменить ее повествование так, чтобы оно отвечало нашим требованиям, чрезвычайно трудно, но мне кажется, я вижу путь к тому, чтобы разделить его на четыре части. Однако для этого потребуется сократить начало; что касается развязки, то, по-моему, она совершенно неправдоподобна. Эту часть, если я решу ее сохранить, нужно будет написать заново, и мне бы очень хотелось встретиться с автором, чтобы обсудить все это.

Если у Вас есть возможность быстро снестись с этой дамой (я полагаю, что автор — дама), я приму ее в редакции, в одиннадцать часов в понедельник, коль скоро этот день и час удобны для нее. В случае если она живет не в городе, я, очевидно, должен буду написать ей; однако личное свидание было бы для меня предпочтительнее. Мне кажется, все сочинение несет на себе печать поразительно глубокого знакомства автора с одной из темных сторон человеческой натуры и в целом написано с необычайной силой и страстностью.

В письме к автору Вы можете процитировать мои слова полностью или, если Вам угодно, частично, однако я убедительно прошу Вас добавить, что ее сочинение попало ко мне только сегодня утром.

Прилагаю еще одну рукопись, за которой должны зайти в редакцию. Я надписал карандашом фамилию и адрес этой дамы. Я уже отправил ей письмо, в котором отклоняю ее сочинение.

Всегда преданный Вам.

Только что говорил с Эвансом относительно изменения заголовка. До конца тома оставьте тот, что был прежде, а в понедельник я скажу Вам, что я предполагаю поставить взамен.

23 МИСС ЭМИЛИ ДЖОЛЛИ

Альбион-вилла, Фолкстон, Кент,

вторник, 11 июля 1855 г.

Сударыня,

Ваша рукопись, озаглавленная «История жены», попала ко мне всего три-четыре дня тому назад. Произведение это обладает столь незаурядными достоинствами и возможностями, свидетельствует о таком ярком даровании и глубоком знании человеческого сердца, что я почувствовал живейший интерес к Вам, как к автору этой книги.

Я попросил джентльмена, являющегося моим доверенным лицом в редакционных делах, вернуть Вам Вашу рукопись. Надеюсь, что с той же почтой Вы получите и мое письмо. Просьба моя состоит в следующем: я заклинаю Вас подумать над тем, как изменить окончание Вашей повести. Вы, разумеется, пишете для того, чтобы Вашу книгу читали. Между тем излишне мрачная развязка оттолкнет от нее многих из тех, кто мог бы прочесть ее, но не сделает этого, услышав отзывы читавших. Кроме того, чрезмерное нагромождение ужасов будет губительным и для замысла книги. Весь мой опыт и знания настойчиво велят мне посоветовать Вам сохранить жизнь мужу и одному из детей. Пусть героиня, увидев, как вносят ее раненого и потерявшего сознание мужа, решит, что он мертв (сохраните все, что Вы пишете о ее душевных муках, когда после этого она остается на попечении врача, но исцелите ее в конце концов счастливым известием о том, что муж ее жив и что она может загладить свою вину, искупив все зло, причиненное ею этому человеку, которому она отплатила неблагодарностью за его любовь и принесла столько горя). Таким образом, вместо того чтобы ожесточить читателя, Вы смягчите его, и из многих глаз польются слезы, исторгнуть которые возможно лишь нежным и бережным прикосновением к сердцу. Я совершенно убежден в том, что такое изменение сделает всю предыдущую часть Вашего повествования в двадцать раз красноречивее. И лишь уверенность в том, что Вас, если Вы сумеете как следует распорядиться Вашими замечательными способностями, ждет большая слава, заставляет меня решиться дать Вам совет сейчас, когда Вы, как я полагаю, находитесь в самом начале своего пути.

Мне кажется, в иных местах Ваше повествование выиграло бы (даже в отношении психологической достоверности), если бы его немного сократить. Если Вам угодно будет предоставить это мне, я сделаю это с такой же осторожностью и тщательностью, как будто речь идет о моем собственном произведении. Что касается изменений, о которых я говорил в начале письма, то внести их можете только Вы.

В заключение этой второпях набросанной записки разрешите мне заверить Вас самым чистосердечным образом, что никогда еще ни одна рукопись не производила на меня столь глубокого и сильного впечатления, как Ваша.

Ваш покорный слуга.

24 Г-ЖЕ ЮЛИИ ШВАБЕ

Фолкстон,

воскресенье, 22 июля 1855 г.

Любезная г-жа Швабе,

Сегодня утром я получил Ваше письмо и ящик с бумагами. Такое количество документов оставляет мне только одну возможность.