Том 38. Полное собрание сочинений.

— Вотъ это то и ужасно. Европа.³⁰¹ Наше правительство — простите меня — состоитъ изъ такихъ глупыхъ, отсталыхъ. людей, что они не умютъ, не могутъ думать своимъ умомъ, руководствоваться условіями своей жизни. Европа. Да въ Европ никогда не было того, что у насъ было и есть — община, земельная община.

— Хороша эта община, поощрительница кабака. Вотъ что община.

— Позвольте. Въ русскомъ народ жило и живетъ сознаніе того, что земля не можетъ быть предметомъ собственности, и это сознаніе, опередившее Европу, сознаніе того, что Европа рано или поздно должна будетъ ввести — оно и начинается кое гд и въ Англіи теперь — и это передовое сознаніе русскаго народа мы считаемъ отсталостью и беремъ примръ съ³⁰² потерявшей всякое сознаніе справедливости Европы.

— Да, хорошо бы было, если бы мы хоть немножко были похожи на Европу. Главное дло въ томъ, что все, что вы говорите, это общія фразы. Я спрашиваю, какъ организовать, земельную собственность.

— Сильные люди ne se laissent pas payer par³⁰³ les grands mots.³⁰⁴ Нужно дло. A его такъ и нтъ, какъ [нтъ]. Вотъ тутъ у васъ и вамъ подобныхъ фантазеровъ и нтъ отвта.

— Напротивъ, очень простой, ясный, опредленный.

— Интересно послушать.

— Отвтъ въ томъ, что земля должна быть общая.

— Да это мы слышали. Но какъ это сдлать? Когда одни хотятъ заниматься землею, a другіе тмъ, чтобы играть на. скрипк.

— Сдлать такъ, чтобы тотъ, кто пользуется землей, выплачивалъ тому, кто играетъ на скрипк, за то преимущество, которымъ онъ пользуется передъ тмъ, кто ею не пользуется.

— Да, но какъ же?

— А такъ, чтобы онъ платилъ ему.

— Сколько? Какъ странно, какъ все это вамъ легко кажется.

— Сколько? Столько, сколько играющій на скрипк долженъ. платить³⁰⁵ податей для общественныхъ длъ государства.

— Да это Г[енри] Дж[оржъ]. Единый налогъ.

Да, Г[енри] Дж[оржъ], единый налогъ.

— Но вдь это неисполнимо.

— Почему? Неисполнимо казалось освобожденіе рабовъ, у насъ уничтоженіе крпостного права, Еще гораздо боле неисполнимо, чмъ освобожденіе отъ рабства земельнаго. И тогда говорили точно также. Вдь дло всё въ томъ, чтобы сознать всю преступность землевладнія. Вдь вотъ вы говорите и М[арья] В[асильевна]: воры. A вдь воры вс землевладльцы. Вдь какое было время, когда народъ, рабы не чувствовали всей неправды своего рабства и несли его покорно, и пришло время, когда нельзя было больше терпть этого, и поня[ли] это лучшіе люди изъ рабовладльцевъ и поняли это рабы и только силою можно было удержать ихъ, — а силой недолго удержишь — тоже самое и теперь и съ земельнымъ рабствомъ. Точно также лучшіе люди...

— Такіе, какъ вы.

— Лучшіе люди изъ земельных рабовладльцевъ понимаютъ, что это не можетъ такъ продолжаться и сознаютъ себя преступниками.

— Это мы съ вами, М[арья] В[асильевна], преступники.

— Да, преступниками, и, главное, народъ сознаетъ себя обманутымъ, признаетъ преступниками, ворами всхъ землевладльцевъ. И въ такое время мы ничего умне не можемъ придумать, какъ безнравственный, развращающій народъ, законъ 9-го ноября, и только мечтаемъ о томъ, какъ бы намъ не отстать отъ Европы, хотя мы стоимъ въ народномъ сознаніи на 1000 верстъ впереди ея. Да это ужасно.

— Да всетаки я не вижу что же длать?³⁰⁶

— Оцнить землю и перевести вс подати и налоги на землю.

— Генри Джоржъ. А городское населеніе?

— Городское населеніе не будетъ платить налоговъ. Но не въ томъ дло. Я даже не знаю: какъ осуществить освобожденіе рабовъ земли, такъ, какъ могли не знать, какъ осуществится освобожденіе негра, крпостныхъ въ Россіи, но знаю, что нельзя продолжать жить при этой вопіющей несправедливости. И не скрывать надо отъ себя, но, напротивъ, чувствовать, что то, что у М[арьи] В[асильевны] увезли 15 дубовъ не есть воровство, а есть указаніе на то, что владніе М[арьей] В[асильевной] или ея дтьми землей, на которой выросли эти дубы, незаконно, преступно и что если есть воровство...

— Да, что я воровка, благодарю, вступилась М[арья] В[асильевна]. Вы, мн кажется, уже зарапортовались, С[еменъ] Т[ерентьичъ].

— М[арья] В[асильевна], вдь это не шутка — заговорилъ ужъ совсмъ расходившійся С[еменъ] Т[ерентьичъ]. Вдь вы подумайте. Они, крестьяне, знаютъ также хорошо, какъ то, что солнце всякій день всходитъ, что земля Божья, и знаютъ яе такъ, какъ я, по разсужденью, а знаютъ своими боками, что имъ безъ земли жить нельзя, что они, только работая всю жизнь на земл и ели-ели питаясь,³⁰⁷ могутъ возростить дтей, такихъ же людей, какъ ваши. И вдругъ они ясно понимаютъ, что земля эта отнята у нихъ людьми, которые не работаютъ, держатъ эту землю, за эту землю заставляютъ ихъ работать имъ всякія ненужныя глупости, и вотъ ему нужно или платить подати, за которыя продаютъ его послднюю корову, или купить лошадь, поправить избу, и онъ идетъ срзать выросшіе на божьей земл дубы. Его отношеніе къ этому длу одно: ловко сдлать его, такъ какъ ловко увязать возъ, прохать по трудной [дорог]. О несправедливости своего поступка для него [не] можетъ быть и рчи. Онъ знаетъ, на чьей сторон несправедливость, жестокость и ужасная несправедливость и жестокость.