Том 4

Калашник вернулся домой, прошел не в спальню, а на балкон. Усевшись в шезлонг, он закурил и стал смотреть сквозь решетку на подсвеченные бледным светом ветки. Он думал о том, что когда-то в нем жила уверенность, что Румянцев поступил правильно, послав Щедрова в Усть-Калитвинский район. Теперь он уже не сомневался, что направление Щедрова в Усть-Калитвинский было ошибкой и что эту ошибку нужно исправлять. И немедленно.

«Могу с полной уверенностью сказать, что секретарь райкома из Щедрова не получился, — думал Калашник. — И произошло это потому, что у Антона нет таких данных, которыми обязан обладать руководитель. В суждениях он резок и прям: любит, что называется, рубить сплеча. Что у него на уме, то и на языке. Боюсь, что Румянцев может принять крутые меры, а делать этого сейчас тоже не следовало бы. Во-первых, не надо портить Щедрову жизнь. Во-вторых, нельзя производить эту болезненную операцию потому, что скоро в крае начнется уборочная страда. За столько лет Усть-Калитвинский наконец-то будет с урожаем, тут необходимо все силы бросить на уборку хлеба, а не заниматься перетасовкой кадров, потому что придется менять не только Щедрова, а и Приходько. Посоветую Румянцеву подождать до конференции. Тогда можно легко и безболезненно заменить Щедрова в связи, скажем, с переходом на другую работу… Можно, к примеру, взять его на должность ректора пединститута…»

С этими мыслями Калашник вошел в спальню. На спинку стула повесил пиджак, расстегнул воротник рубашки.

— Тасик, что ты там делал? — спросила Нина.

— Курил и размышлял об Антоне.

— Не могу понять, что у вас происходит? Или поссорились? Или что-то не поделили?

— Не то и не другое, а третье.

— Что оно — третье?

— Я уже говорил, что наш друг приехал в Усть-Калитвинский искать ответ на вопрос: как жить? — Калашник подошел к высокому трюмо, в котором отражались двуспальная кровать и Нина, разбиравшая постель. — И заметь, ответ ему нужен для того, чтобы научить других, как им жить надо и как жить не надо. А я хотел бы, чтобы Щедров сам сперва научился жить так, как надо, и послужил бы примером для подражания. К сожалению, в настоящее время таким примером он не является. Более того, он убежден, что все руководители плохие, а вот он да еще Приходько хорошие, что все делают не то, что нужно, и ошибаются, а Щедров и Приходько делают то, что нужно, и не ошибаются.

— Неправда, Тарас! Ничего этого Антон не считает, — возразила Нина. — Ты почему-то обозлился на него и все это придумал.

— Не защищай, Нина, Антона, он в твоей защите не нуждается. Ведь то, что он пробыл в Усть-Калитвинском без году неделя и успел натворить столько неприятных дел, — факт бесспорный. Одно письмо обманутого старика Осянина чего стоит…

— Тасик, не верь Осянину! Тут что-то не так… Антон не такой. У него есть невеста, и он собирается жениться.

— До тридцати шести лет не женился, а узнал о письме Осянина…

— Ну, что ты говоришь, Тарас? — перебила Нина. — Как можно? Я никак не могу понять: что встало между вами? Что?

— Пойми, Нина, мы не в атаку идем, а строим мирную, счастливую жизнь! — Калашник взял папиросу, направился к дверям, на ходу прикуривая. — Видишь, и меня Антон взвинтил. Ночь, считай, пропала.

В гостинице Щедров ознакомился с программой семинара. В ней были названы лекции и доклады, указаны фамилии лекторов и докладчиков, дни и часы занятий. Большое место в программе занимали лекции о международном положении и экономических проблемах нашей страны и стран социализма. Почти все лекторы были приглашены из Москвы. Свои же выступали с докладами на темы: культурно-массовая работа на полевых станах и на фермах; внедрение передовой науки в сельскохозяйственное производство; ветеринарная и зоотехническая учеба животноводов и т. д. и т. п. На пленарных заседаниях предполагалось заслушать доклады самих участников семинара. Так, секретарю Марьяновского райкома Холодову был поручен доклад «Первоочередные задачи сельских коммунистов в борьбе за высокий урожай». Секретарю Калашинского райкома Мирошникову — «Опыт работы агитаторов и беседчиков в дни уборочной страды». Секретарю Стародубского райкома Митрофанову — «Социалистическая демократия и возросшая роль местных Советов». Всего в программе значилось восемь докладов. «А вот мне не поручили, — думал Щедров. — Составители программы, наверное, считают, что секретарю Усть-Калитвинского райкома сказать нечего, что ему надлежит слушать других и учиться у них. Ну что ж, послушаю и поучусь… А завтра поеду к Румянцеву. Что он скажет мне и что скажу ему я…»

Глава 38

Небольшой одноэтажный дом находился далеко от автомобильного тракта. Чистенькая, политая водой, неширокая дорога, проходившая между кряжистыми тополями, свернула влево и оборвалась у тесовых ворот. Здесь Щедрова встретил Петрович, проводил в дом, сказав, что Иван Павлович уже ждет его в столовой.