Том 4.

С работой тоже получилось нескладно. Пошла бы работать умно, организованно, как все люди. Так нет же! Надо ей было завести ухажера. Что–то теперь будет! Ведь это из–за нее Володька кинулся на дядю Дему. Бедный дядя Дема! Пусть это кому–нибудь и не понравится, но Ирочке жаль его. У него голова пробита и кровь показывается во время мытья. А с Володькой надо решительно порвать, пусть это и не просто. Единственное средство — уйти из бригады. Но это тоже не просто. Любит она свою бригаду или нет? Нет, не любит. Труд ее не очень тяжелый, он не тренирует ее и ничего ей не дает. А уходить все–таки не хочется. Почему не хочется? Теперь непременно надо уйти.

Но почему все–таки не хочется уходить из бригады? Ирочка невольно вспомнила Римму Зарницыну. У нее взгляд той девушки, что играла главную роль в кинофильме «Летят журавли». Ирочка давно это заметила. Девушки с ней согласились. Наконец Ирочка все поняла. Ей не хочется уходить из–за Риммы. Римма имеет на нее огромное влияние. Это знают все и, конечно, Володька. Они встречались мало, лишь изредка разговаривали, и то по делу. Римма Зарницына помогла Ирочке войти в тот мир, к которому не сумела подготовить ее школа, действительно оторванная от жизни, как это теперь поняла сама Ирочка.

Вот случай, который Ирочка запомнила навсегда. Ей было трудно привыкать к новым людям. Все ее чуждались, посмеивались над ней. Как–то рано утром, когда вокруг никого не было, к Ирочке подошла Римма, велела сменить шелковую голубую косынку на штапельный платок и посоветовала носить комбинезон не напоказ, с цветными пуговицами и платочком в грудном кармане, а как надо для работы.

— Ты пойми… — Римма старалась говорить как можно убедительнее. — Мы такие же, как ты. Тоже любим одеваться… Но, пойми, противно, когда на работе кто–то хочет выделиться.

Ирочка послушалась и вскоре убедилась, что отношение к ней стало меняться.

Незаметно для себя она успокоилась. В ушах уже не звучал больше противно–хлесткий звук пощечины. При мысли о Володьке на сердце не наваливалась безмерная тяжесть. Что ж поделаешь, видимо, надо расставаться…

Успокоившись, Ирочка вспомнила о том, что они сегодня приглашены в гости. Нина Петровна клятвенно обещала Елене Васильевне Крохиной, что придет вечером на чашку чая, и непременно с Ирочкой. Елена Васильевна требовала, чтобы Ирочка пришла непременно. А ведь при первой встрече Ирочка могла произвести на соседку только самое отрицательное впечатление. Почему же она теперь так настойчиво ее приглашала? К врачихе — так она называла про себя Крохину — Ирочка относилась с инстинктивным недоверием. В этом недоверии ее мог укрепить Горький. Его Ирочка много читала. А он не раз говорил о том, что всегда старается понять, чего хочет от него человек. К новым для него людям Горький относился настороженно. Это, разумеется, не значит, что он не любил людей. Горький очень любил людей. Но любил, зная. Не зная, любить нельзя.

Ирочка была человеком нравственно здоровым.

Это нравственное здоровье подсказало ей, как нужно относиться к Елене Васильевне. Конечно, Ирочка не знала, что Елена Васильевна готовит хищное и лукавое покушение на нее. Матери ведь только казалось, что она устраивает счастье сына. И действительно, она устраивала собственный идеал приличной семьи, которая должна была укрепить положение Ростика в служебном мире. Елена Васильевна не любила Ирочку и не могла любить, потому что не знала ее. Она полностью полагалась на свое тонкое чутье и думала, что все рассчитала точно.

Ровно в девять часов вечера Нина Петровна, Иван Егорович и Ирочка стояли на пороге квартиры Крохиных.

Нина Петровна в темно–сиреневом платье с пожелтевшими кружевами вошла первая, за нею Иван Егорович в черной паре и немного пожелтевшем крахмальном воротничке. Последней вошла Ирочка. На ней была темно–синяя плиссированная юбка и украинская вышитая кофточка с длинными рукавами на завязках. Нина Петровна считала, что в этой кофточке Ирочка хороша необыкновенно, и приказала идти к соседям только в ней.

Гостей встречал Ростик. Взглянув на него и на мгновение внутренне застыв, Ирочка сразу же подумала, что именно этот неизвестный и угрожающе красивый парень по–настоящему послан ей богом. Именно он, а вовсе не Володька. В своем небесно–голубом костюме, с мерцающими любопытством глазами Ростик, несомненно, был послан Ирочке тем же богом, какого сотворил лукавый гений Пушкина. Сегодня она, кажется, в третий раз надела свое янтарное ожерелье. Пусть же дает себе волю поэзия молодости! Вот оно, ее янтарное ожерелье, — этот парень, броская красота которого ошеломила ее с первого взгляда.