Том 4. Маски

— Вы нам на шею его привели; вы и выпроводите!

— Так-эдак, — Иван, брат!

— Да-с! Сейчас!

И приставившись ухом, под дверь, — тук-тук-тук!

— В корне, — вас: вызывают; пожалуйте-с!

Дверь распахнулась: сутулое туловище выходило; профессор — ему:

— В корне взять!

Но поправили:

— Виза.

Малютка следила, чтобы Никанор, увидавши Мандро, вновь не выкинул штуки; она кочергу забрала; Никанор все внимание сосредоточил на брате, Иване: так чч-то — рецидив!

Брат, Иван, повернул эфиопскую морду к Мандро; будто даже не он приволок его, бросив свой палец в переднюю:

— Выход — вот здесь.

И к Лизаше:

— Так все, говоря рационально, — по предначертанью.

Спиною ее защищал от Мандро, силясь увидеть глаза: они — сухо безумные!

— Эдакие — происшествия в круге возможностей, высших-с, — обычное дело!

Как кукла, моргала она.

— Уходите, — Мардарий к Мандро.

И Мандро, с пустотою в глазищах, с оскалом — в переднюю, даже не бросив прощального взгляда на дочь: уж ничто не касалось его; и — ничто не задерживало; путь — свободен и легок; казалось, — уходит, чтоб снова вернуться, и зная, что радость, — огромная, рвущая душу, — на крыльях его переносит: куда?

Провалился сквозь землю

Лизаша припомнила в руки профессора павши вчера обрела она ясность.

И — пала:

— Вы, он… трое нас?

— Да-с!

А Тителев, видно, — четвертый, из двери свой выкинул красный жилет; и пошел, опираясь на руку Мардария.

— Тира?

Пустыми глазами увидел: два глаза — в два глаза: железо — к магниту!

И квост скорпиона, морщина, просек его строгий базальтовый лоб; и она поняла, что стояние друг перед другом — последнее: больше они не увидятся

Круг!

И он — руку отдернул под бороду, в воздухе взвесилась

— Тира?

— За что?

Свои руки — по швам; пяткой топал в гостиную.

Топ закосив, как кинжалом, сквозь шерсткую бороду глаз себе в сердце всадил он, зажавши по швам два стальных кулака.

И ему Серафима, кидаясь к Лизаше, как бы защищая ее от удара. — грудным, низким голосом:

— Жестокосердный!

— Партиец: я!

Тителев, бросивши бороду, бросивши два острых локтя отгибом спины в потолок, захватился руками за голову точно отрезал себя от последнего в жизни, чтоб в первых рядах стать: ударился двумя локтями о стол.

Никанор подскочил: как пушинку, Лизашу понес; и за ним Серафима, чтоб в серых, как дым, перевивчатых кольцах на черное все положить; и — над ней убиваться.

Профессор услышал, — как ветер, поющий в горах; он не выронил слова; он щетку сжимал утомленно; он — правды хотел.

Уже Тителев, взяв себя в руки, стоял при пороге:

— Идите себе: этот дом очищают полиция сию минуту нагрянет; ее встретят бомбами… Шли бы…!

Мардарий, свалявши в гостиной ковер, на колено упал и рукой показал на то место, которое он обнажил.

Свою вытянув шею, а руки — по швам, став на то обнаженное место, глядел на профессора Тителев так простодушно и грустно:

— Была коротка наша встреча.

Моргали усталыми лицами и отирали испарину:

— Не поминай меня лихом, коли что вчера… Еще встретимся ли?

И Мардарию подал он — знак; и подполье взурчало; и — пол передрагивал.

Тителев —

— медленно стал опускаться в отверстье квадратного люка; по пояс, по грудь; голова снизу вверх поглядела; рука, кисть, два пальца…

В квадратном отверстии нет ничего, кроме света свечи да поставленных ящиков.

Грустно стоял, опираясь на щетку, профессор, склоняя над люком усталую голову.

* * *

Снизу приставили лесенку; кто-то карабкался; сжав черный браунинг в твердой руке, появился из люка огромного роста рабочий с железным лицом; две ручные гранаты качались при поясе; оба, как замерли, — недоуменно.

Рабочий с железным лицом произнес:

— Вы — того бы, товарищ: очистили место.

И он за профессором, шлепая в пол, — пошел.

Тойфель, картойфель

Друа-Домардэн переталкивал тело; вот выведено: даже — подведено к… офицерику: розовый мальчик, — такой симпатичный; и он — растерялся:

— Мосьё Домардэн?

— «Домардэн» — что такое?

— Си-си[135].

Удивлялись: забор разбирают какие-то: слом; в него прут: из соседнего дворика; под ледником что-то: сходка?

— Вам виза, пакет: передача… Прошу за мной следовать; я провожу вас: туда.

Как? Какая? Ловушка? И тут же: ведь выручил этот Картойфель из Риги, который все может, — два года назад, когда он был доставлен в тюремный покой; подменили же их номера; мертвеца и его; он, накрытый шинелью, в мертвецкую вынесен был; мертвеца же на койку его уложили; так — умерли оба: для сыщиков.

Все этот —

— тойфель: —

— Картойфель![136]

Случись, — и он явится; можно ли было забыть, что Картойфель в Москве: все еще; появляется там, где не ждут; пропадает оттуда, где ищут; Друа-Домардэн потерял его нить бытия; что не значит еще, что Картойфель его на видках не имеет.

Свидание с дочерью, встреча с профессором; и провались: Велес, Тертий, Мирра!

Он вышел; машина стояла; в машину он сел; офицер же — за ним; а те двое, в тулупах, — за спинами: лица скрывали.

Их тотчас забыл.

Унеслись: ясным вечером.

* * *

О, —

— синета отдаленных домов — голубая! А красные домики издали, точно в сияющем паре, молочном, чуть-чуть фиолетовом, —

— розовою

желтизною смеются: —

— цвет персиков!