Том 4. Письма 1820-1849

Среди других моих знакомых^* в Тегернзее есть и ваши. Сюда приехали из Берлина генерал Мансуров и его жена, урожденная Трубецкая^*

. Они были здесь прошлым летом и так пристрастились к этой местности, что не могли устоять против желания снова увидать ее. Но до сих пор погода была столь неизменно отвратительна, что, может статься, их пристрастие к Тегернзее не переживет этого второго посещения. Госпожа Мансурова с большим участием справлялась о вас и о Дашиньке и очень просила меня передать вам поклон. Она постарела, но такая же любезная и милая, как и прежде.

Меня очень порадовало то, что вы говорите в вашем последнем письме, любезнейшие папинька и маминька, о Дашиньке и ее семейной обстановке. Проведя у нее целых восемь месяцев, вы в состоянии судить об этом вполне определенно, и мне было очень приято узнать от вас самих, что вы успокоились касательно ее счастья. Николушка, который, как я полагаю, все еще находится в Варшаве, подал наконец признак жизни; он объявляет мне о только что принятом им решении, которое я весьма одобряю, оставить службу и поселиться с вами. Мало есть известий, которые могли бы так меня обрадовать, как это, ибо мысль, что вы в вашем возрасте одни, зачастую терзает и преследует меня подобно угрызению совести, и не будь всемогущей тирании обстоятельств, эта мысль уже давно возвратила бы меня к вам. Простите. Хотя бы мне знать по крайней мере, что вы здоровы!

Тютчевой Эрн. Ф., 19/31 августа 1840 *

57. Эрн. Ф. ТЮТЧЕВОЙ 19/31 августа 1840 г. Мюнхен

Ce 31 août 1840

Merci, ma chatte, pour ta lettre que je viens de trouver, en rentrant, sur ma table et qui m’a remis de la plus sotte partie de plaisir que j’ai jamais faite et dont j’ai quelque droit de me considérer comme le principal auteur. Hier, ayant dans mes flâneries du matin aperçu un imprimé annonçant pour aujourd’hui une Extrafahrt sur le chemin de fer^*

, j’y ai entraîné les Maltitz et la petite bossue^*.

Nous sommes partis à 4 h et nous devions être de retour à 6. Au lieu de cela il sonnait 10 h quand nous sommes rentrés en ville. Mais aussi le désordre, l’anarchie, l’absurdité qui règnent dans cet établissement sont à peine imaginables. Il faut que la même Providence, qui veille sur les enfants et les gens ivres, protège aussi cette entreprise. Il n’y a que cette intervention qui puisse empêcher les accidents les plus graves… Nous étions là, au nombre 4 à 5 mille personnes, dans l’obscurité la plus complète, sur le bord de la grande route à attendre l’arrivée d’un convoi pour nous jeter dessus, dès qu’il paraîtrait, et condamnés à prendre les voitures d’assaut sous peine, en cas de non-succès, de passer la nuit à la belle étoile, à 5 lieues de Munich. Les cris, les coups, le danger de tomber sous les roues, un diable de feu d’artifice, tiré pour l’amusement de je ne sais qui… tout cela réuni nous a valu quelques moments où j’ai délicieusement jouï de ton absence. La presse était telle que la petite bossue, que je traînais à la remorque, a manqué y laisser sa bosse. Plusieurs centaines de personnes ne rentreront pas à Munich avant demain matin. Mais aussi il y aura demain une belle clameur contre la direction — avec un public moins bénin, demain il ne resterait pas une vitre d’intacte aux fenêtres de la maison du Mr Maffée, le directeur^*.

Hier Mad. de Berchem (Eichthal) est accouchée d’une fille^*. L’accouchement a été fort heureux. J’irai demain savoir de ses nouvelles.