Том 4. Поэтические поиски и произведения последних лет

В Южной астрофизической обсерватории
на былинных холмах
купола —
как славянские головы в древних шеломах
в чернобыль и татарник
погружены.

Эти головы медленно поворачиваются
от забытых курганов
к Весам и Стрельцу.
На гравюрах к поэме «Руслан и Людмила»
я их видел
в издании для детей.

Они думают
снимками фотографическими
и незримые звезды упорно рассматривают,
мыслят
линиями спектральных анализов,
чуют пятна спиральных галактик,
но в сущности —

это головы сказочных богатырей,
в незапамятных сечах
мечами отрубленные
Пушкин их рисовал,
над стихами задумавшись,
на полях своих вещих черновиков.

Но и эти
пером испещренные рукописи
тоже снимки следов
нуклеарных частиц…
Черномор —
это черные клочья туманности,
где в сетях изнывает Людмила звезды.

Там за нею следят
и притворно прислуживают
голубые гиганты
и желтые карлики,
а сверхплотное тело, сидящее в центре,
тащит всю эту челядь к себе.

Это все раскрывается после двенадцати
в сновидениях
спящих богатырей,
когда под заколдованным мирозданием
светят только карманные фонари,

чтобы нимбы вечернего освещения
не мешали
поэтам и наблюдателям
в Южной астрофизической обсерватории
на былинных холмах.

ОДНО ИЗ НАБЛЮДЕНИЙ

                  Отцом среди своих планет
                  и за Землей следя особо —
                  распространяло Солнце свет
(но чувствовалось, что оно поеживается от озноба).

                  В мильоны градусов озноб
                  пятнал сияющее тело
(иногда оно выбрасывало с васильками и кашкою сноп
                  и беспристрастно вновь блестело).

Отцовски спокойное, оно заходило за Монблан,
                  но багровело над Камбоджей,
                  и было ясно, что Земля
                  озноб испытывает тот же.

                  И я не мог ни лечь, ни сесть
(по статистическим данным это происходило со всеми).
                  Знобило. Тридцать семь и шесть.
                  Что делать? — Всё в одной системе!

СОЛНЦЕ ПЕРЕД СПОКОЙСТВИЕМ