Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы

И он присел на диван и поцеловал Зею в губы. Зея не сопротивлялась, хотя поцелуй был холодный, как сама смерть. Может быть, именно поэтому она не сопротивлялась. Но когда Трофим овладел ею, он почувствовал, что соитие происходит не с женщиной, а с покойницей. Зея лежала безучастно, как мертвая. Это ошеломило Трофима, и он был близок к тому, чтобы дико расхохотаться. Но вдруг он ощутил, что волны наслаждения прошли по ее телу…

…Закончив роковое соитие, оправившись, Трофим опять присел к лежащей недвижно Зее. Трофим сам смотрел на нее каким-то неподвижным взглядом.

— Ну, как, тебе было хорошо?

Зея медленно ответила:

— Ну, да… Мне было приятно… Я лежала и считала в уме до ста, а потом опять считала, как бы ожидая, когда вы кончите… Я часто так делаю; например, с Витенькой…

Трофим хохотнул и успокоил ее:

— Это большое достижение. Слава богу, что ты не заснула. Тебе же было приятно?

— Да… А раньше безразлично.

— Вот видишь.

…Наконец Зея уселась за столик.

— Чаю! — попросила она.

Трофим ласково напоил ее чаем и сказал:

— Ну, теперь иди себе с богом. И всегда думай, переживай нож, направленный в твою плоть. В твою, в ней живешь ты. Тогда страх оживит тебя, ты будешь ощущать дрожь своего тела, и эта дрожь будет всегда с тобой, и ты за это полюбишь свое тело неземной любовью… Ха-ха-ха!

— Все поняла, кроме последней фразы.

— И не надо ее понимать. Не дай Бог, совсем с ума сойдешь.

Зея встала.

— Я приду домой и все равно не буду знать, куда деться. На душе все равно бездушно. Пусто. Зачем все это?

— Что «все это»?

— Жизнь, мир весь, что это за чудо-юдо и чушь какая-то… Плоть приятна, а дальше что? Пить чай тоже приятно. У меня на душе даже тоски нет. Ничего нет…

Трофим вздохнул.

— Экое ты существо эдакое… Хорошо. Я познакомлю тебя с другим существом, которое научит тебя душе. Жди моего звонка.

У порога Зея обернулась и попросила Трофима:

— Дай мне твой нож, которым ты мог меня зарезать. Я его поцелую.

— Рано, рано еще, Зеечка. Пока иди себе с Богом. Вечер утра мудренее.

И Зея скрылась за дверью.

…Зея пришла домой, вошла в свою комнату и первое, что сделала, погрозила себе в зеркале кулаком. И только потом легла спать.

Сквозь сон ей слышались бесконечные звонки по телефону. Звон прекращался, сразу возникал другой, и так друг за другом, звонки за звонками. За всю прошедшую жизнь ей не звонили столько. Ей казалось, что ей звонят с того света. Но она не очнулась, не встала и не подошла к телефону.

Глава 2

Прошел месяц. Весна уже распустила свое тепло. Родители Зеи укатили на юг — отдыхать и залечивать нервные срывы. Зея осталась одна и продолжала ждать звонка. Да, отношение к своему телу у нее изменилось слегка. Пропал жутковато-тяжелый взгляд, каким она смотрела на себя в зеркало. Она даже с любопытством поглядывала на себя. Тело уже было не «черт знает что», а как бы своим. Иной раз глянет Зеечка на себя в зеркало и даже хихикнет от скромного, непорочного удовольствия.

Галя, с которой она однажды встретилась, только качала головой: «Зейка, прогресс-то малюсенький, но лучше хоть что-то, чем ничего… Разве так обожают свое тело? Смотри у меня!»

Единственное, в чем был значительный прогресс, так это в отношении к своему горлу. Зея даже поглаживала его порой, и возникал легкий страх за его судьбу. Где-то на периферии сознания брезжил некий интерес к смерти и к покойникам. Но в основном, в центре ее бытия, было по-прежнему мертво. Было впечатление, что когда она более или менее родилась, душа ее остолбенела от всего увиденного и так и осталась остолбенелой по сей день.

Наконец звонок раздался. Хриплый, как будто с того света или из тюрьмы, голос Трофима произнес:

— Послезавтра к часу дня приходи. Тебя там ждут.

И он назвал адрес дачного поселка, улицу, номер дома.

— Скажешь: «Я Зея от Трофима».

Зея стала что-то лепетать, но Трофим прервал ее:

— Лепетать не надо. Просто поезжай. От Анфисы тебе привет и жалость.

И повесил трубку.

Зея вздохнула, обрадовалась. Другая испугалась бы ехать неведомо к кому за город. Да еще при наличии в стране развитого криминала. Но Зее вообще был чужд всякий страх. «Чего мне бояться, когда меня нет?» — один раз мелькнула в ее душе такая мысль. С тех пор ей все было по колено. Не мужество, конечно, а просто безразличие ко всему, что с ней будет. Правда, горло она слегка жалела.

В назначенный день она встала рано, попила чайку, и опять ее потянуло посмотреть на себя в зеркало. «Это я, — удивилась она. — Какая все-таки чушь».

…Ехать пришлось на электричке, минут сорок, однако. Мелькали забытые людьми, но не Богом, поля, леса, брошенные деревушки. Напротив Зеи сидел старичок, который с диким недоумением смотрел на нее и хотел, видимо, что-то спросить, чтобы рассеять недоумение свое, напрягался, но почему-то молчал, не смея выразить, что за загадка у него на уме.

…Станция оказалась пустынной, домишки шли куда-то вглубь, уютные до бреда.

Наконец она нашла домик. Дачка как дачка, а не как нечто неописуемое. Калитка, палисадничек, травка, окошечко, только кота не хватает в нем…