Я любил вознесенное сказками древо, На котором звенели всегда соловьи,А под древом раскинулось море посева, И шумели колосья, и плыли ручьи.Я любил переклички, от ветки до ветки, Легкокрылых цветистых играющих птиц,Были древния горы ему однолетки, И ровесницы степи и пряжа зарниц.Я любил в этом древе тот говор вершинный, Что вещает пришествие близкой грозы,И шуршанъе листвы перекатно-лавинной, И паденье заоблачной первой слезы.Я любил в этом древе, с ресницами Вия Между мхами, старинного лешего взор.Это древо в веках называлось Россия, И на ствол его – острый наточен топор.
7 сентября 1917
Москва
К обезумевшей
Равномерно уходит дорогаВерстовые мелькают столбы.Но забывшему правду и БогаНе добиться красивой судьбы.Мы отвергли своих побратимов,Опрокинули совесть и честь.Ядовитыми хлопьями дымовПодойдет достоверная месть.От весеннего Солнца потокомЗолотые излились лучи.Что ж мы делали в свете широком?Наряжали мы в плесень мечи.По путям, городам, и деревням,Разбросалась двуликая ложь.С благочестьем порвавшая древним,Ты куда же, к кому же придешь?Покачнулась в решеньи неправом,Опозорилась алость знамен.И с штыком, от предательства ржавым,Не достигнешь до славы времен.Затуманенный лес обесчещен,В нем от сглаза не видно ни зги.По стволам выползают из трещинТолько гады, друг другу враги.К неузнавшему голоса часаПодойдет ужасающий час.И какая есть в слове прикраса,Чтоб зажегся потухший алмаз?Нам от Севера холод и голод,Изъязвился угрозами Юг.Исполинский наш молот расколот,Приближается бешенство вьюг.
А теперь
Ты любил глядеться в Небо голубое, В зеркале лазурном утопая взглядом,Ты видал там Бога. В час труда, и в бое, Ты себя там видел с светлым Богом рядом.Не принять умел ты роковые цепи, Смело разбивал их, с злою силой споря.Уходил далеко, за леса, за степи, Доходил в стремленьи до живого Моря.А теперь? Куда же вековая сила Вся в конец иссякла, мелководьем стала?Не запляшет звонко молот у горнила, Пламя разучилось ткать светло и ало.И когда подходит час грозы и битвы, И когда на отдых час зовет к усладам,Нет порыва в сердце, нет в душе молитвы, И не Бог с остывшим, Кто-то Темный рядом.