Том 4. Стихотворения

Кто дает, кто дает,
Прямо в рай пойдет.
Кто дает и вновь отнимет,
Ад его охотно примет.

2

Поцелуйчик, раз.
Поцелуйчик, два.
Поцелуйчик, три.
Поцелуйчик, где?

3

Мотылек, мотылек,
Словно розовый цветок,
Ты на свечке и готов.
Сколько стало мотыльков?

4

Бабочка крылатая,
Быстро-тароватая,
На свечку попала.
Сколько бабочек стало?

5

Мотылечек, мотылек,
Роза с головы до ног,
Был крылат, и был ты смел,
Вот на свечку налетел.
– Мотылечек здесь? – Я здесь.
– Ишь ты, как наряден весь.
– Рубашонок сшил? – А вот.
– Ну, теперь начнем мы счет.
Сколько сшил? – Всего одну.
– Это значит на луну.
– Целых две. – Для солнца. – Три.
– Ну, сочти их – и бери.

6

– Сестрица лягушка!
– Что надо, подружка?
– Где муж твой из вод?
– Явился и ждет.
– Наряден ли он?
– Как свежий лимон.
– К обедне пойдем?
– Не знаю я, в чем.
– Пойдем под конец.
– Замкнулся ларец.
– Так пить! Где вода?
– Жбан скрылся. Беда!

7

Золото.
Серебро.
Медь.
Ничего.

Из колыбельных песен других европейских народов особенной нежностью отличаются финские колыбельные песни (одну из них читатель найдет в моей «Литургии красоты») и польские «Колысанки». Привожу несколько польских баюканий («Piesni Ludu». Zebra! Zygmunt Gloger. W latach. 1861–1891. W Krakowie. 1892).

1

Спрячь черные очи,
А очи закроешь,
Спи до полночи.

2

Колыбелька, качайся
От стены до стены.
Спи, мой розовый цветик,
Спи, так розовы сны.

3

Не пой, петушок, ты не пой,
Марысю мою не буди,
Малая ночка была,
Мало Марыся спала.

4

Скотинка, далечко
Не отходи,
Ведь я не пастушка,
Я малая детка.

В народных колыбельных песнях особенно трогательна та повторяющаяся у разных народов черта, что, напевая убаюкивающую песенку ребенку, взрослый поющий превращается сам в дитя. И кажется, что это где-то в мировом пространстве затерянная душа, одна-одинокая, беспомощная, беззащитная, обращающаяся с полусонной мольбой к Неведомой Силе. И словно слышен полувнятный стон: «А слышат ли меня?» Как колыбель похожа на гроб, так в колыбельных песнях есть всегда запредельная смертная грусть. Да ведь и сон похож на смерть, и что же есть смерть как не сон, через который мы пробуждаемся в настоящую действительность?

Из всех колыбельных песен, которые, на каком-либо языке, мне приходилось читать или слышать, мне кажутся наиболее совершенными и бессмертными по своей озаренности две – одна испанская и одна русская.

Они обе красивы, как цветок, обрызганный росой. Испанская:

Спи, мое дитятко, спи,
Нет твоей матери дома,
Пречистая Дева Мария
Взяла ее в дом свой служить.

И русская: «Бог тебя дал, Христос даровал».

Воспроизвожу ее из книги П. В. Шеина «Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах». Спб. 1898.

Бог тебя дал,
Христос даровал,
Пресвятая Похвала
В окошечко подала,
В окошечко подала,
Иваном назвала:
Нате-тко,
Да примите-тко.
Уж вы, нянюшки,
Уж вы, мамушки,
Водитеся,
Не ленитеся.
Старые старушки,
Укачивайте.
Красные девицы,
Убаюкивайте.
Спи-се с Богом,
Со Христом.
Спи со Христом,
Со ангелом.
Спи, дитя, до утра,
До солнышка.
Будет пора,
Мы разбудим тебя.
Сон ходит по лавке,
Дремота по избе.
Сон-то говорит:
«Я спать хочу».
Дремота говорит:
«Я дремати хочу».
По полу, по лавочкам
Похаживают,
Ванюшке в зыбочку
Заглядывают,
Заглядывают –
Спать укладывают.

Марево

Прощание с древом