Приехал. Раскрыты объятья,поклонниц шуршащие платья,все бывшие дальними – близки,восторги, почет… Но – Белинский!Лишь он был один только честенбез всяких расчетов, без лести,за правду поднявшись горою,как и подобает герою.Письмо было жаркой обидой,письмо было горькой досадой,печалью и гневом повитой,но – правдой, великою правдой!А правда – сильнее обиды,и правда – важнее досады:все домыслы ею разбиты,и все ухищренья разъяты.А он ведь на правду ответил(хоть голос звучал уже глуше), –он вывести в люди наметилживые – не «мертвые души».Ведь вот он – Бетрищев-Раевский –в отставке, в осанке ленивой,а Улиньку ведь Чернышевскийучил быть прямой и правдивой.Сидят за столом они – рядом…И Чичиков жался и мялся,когда с проницательным взглядом,приятно осклабясь, встречался.Его, кто влезал так приличнов малейшую щелку без мыла,как мелкого вора с поличным,хватала зрачков этих сила.Ему, кто с утра был опрятен,обтершись одеколоном,был так этот взгляд неприятен,как будто пускал оголенным.Исчезните в мире, Ноздревы,помещики, стряпчие, судьи, –на вас, беспощадно суровы,глядят настоящие люди!Те люди не серенькой масти,то – новая поросль России,и как же их чистое счастьеи действенней и красивей!Пускай оно только в тумане,еще не развидено ясно,но в жизни, в поэме, в романе –лишь с ними Россия согласна.А эти – ханжи и святоши…И ты заодно с ними тоже?Но поздно… Назад не воротишь,себя лишь вконец обезродишь.Откуда такие берутся?Поклонники пыли и праха…Взглянуть на зловещего Струдзе –и сразу привидится плаха.И видит, терзаемый страхом,себя он в казенной телеге,метельным окутанной прахом,а рядом – казенный фельдъегерь.Вокруг изуверы-монахитвердят о деснице господней,пугают загробные страхи,клубится туман преисподней…Всю Русь ты обидел насмешкой,довольно шутить и смеяться,гляди, образумься, не мешкай, –возмездия нужно бояться!Так светлую душу поэтатемнили могильные тени,так тихо сживали со светасвидетеля их преступлений.