Том 5. Дар земли

Петр Георгиевич побагровел, почувствовав эту открытую непримиримость, и отошел, прижимая локтем объемистую папку, потирая руки: не то злорадствовал, не то трусливо волновался.

«Вот притащился еще в такое священное место!» — с негодованием подумал о нем Груздев и почти испуганно взглянул на сотрудника, который, распахнув дверь в кабинет, радушным жестом приглашал всех войти.

Дальше пошло как во сне.

Уже знакомый заместитель председателя Совета Министров и другие члены правительства попросили камцев и госплановцев к громадному столу, накрытому зеленым сукном, на это зеленое поле боя каждый из прибывших выложил свои папки, бумаги, и началось сражение!..

Все единомышленники Работникова уверенно заняли круговую оборону. Судя по их выступлениям, лишь экономисты высшего класса, занимающие ответственные посты, могли и имели право вмешиваться в их работу. Алексей диву давался, откуда что у них бралось. Не раз хотелось ему крикнуть: «Вы хотя бы этих стен постыдились, или уж совсем забыли, что вы сотрудники советского учреждения? Да и капиталисты вас близко не подпустили бы к своим богатствам».

Начисто отмел доводы нефтяников выступавший в свой черед Карягин, заявив, что сырья на Камском заводе мало, что решение экспертизы необъективно, а Груздев с Сошкиным — неукротимые прожектеры, всех замучившие протаскиванием своих необоснованных проектов. Потом с три короба наболтал наторевший в словесных баталиях референт Работникова, и тогда заговорила тяжелая артиллерия — сам Работников. Замелькали фразы: «экономический баланс страны», «топливный баланс»…

Воспользовавшись короткой передышкой, когда госплановец пил из стакана воду, заместитель председателя вдруг спросил Груздева:

— А как вы думаете, почему перед совещанием мне звонили около пятнадцати крупнейших специалистов по планированию и предостерегали в том, что осуществление ваших предложений нанесет непоправимый ущерб народному хозяйству? Отчего такое единодушное отрицание?

Работников еще победней выпрямил свой массивный стан и свысока посмотрел на камцев. Карягин, вытягивая шею, так и стрелял улыбочками в заместителя председателя и даже на Груздева глянул ласково.

Алексей ответил не сразу, вертелось на языке резкое: «Они одного поля ягоды, потому и выручают друг друга, долго ли спеться — у каждого десяток телефонов под рукой». Сказал, тяжело ворочая слова:

— Госплановцы, наверно, не знают, что вы были в Нижнекамске и во всем убедились лично. Возражают, а ни один не имеет никакого представления о конкретной обстановке не только на нашем, но и на других предприятиях. Вот тот же Карягин твердит, что сырья у нас нет, а на завод к нам так и не заехал.

Работников молчал, выжидая, переводя взгляд с одного лица на другое, сосредоточенный лишь на том, чтобы «не упустить нить» собственного выступления.

Против камцев выступили и представители Госэкономсовета, и главный специалист Комитета по химии, и позиции их были совершенно разгромлены.

Когда Груздеву предоставили возможность защищать свой проект, он уже так переволновался, что почти бесстрастно, коротко и сухо изложил давно наболевшее. Он даже не уловил перелома в настроении собравшихся, когда Денис Щелгунов, выступивший после него, с настоящей партийной смелостью и прямотой атаковал Карягина и Работникова.

Зато выступление заместителя председателя Совета Министров снова всколыхнуло Груздева, и он чуть не прослезился: стало ясно, что правительство на стороне тех, кто штурмовал госплановские позиции и дрался за нефтехимию.

Глядя на Работникова, который сразу оплыл и огрузнел, и на присмиревшего Карягина, Груздев даже не испытал радости победы. «Сколько вы наломали дров, сидя на своих высоких постах!» — с горечью подумал он.

Когда было принято решение объединить нефтехимию и переработку нефти по всему Советскому Союзу, а Камскому заводу дать перспективный план по выработке полипропилена до пятидесяти тысяч тонн в год, к Груздеву подошел Молочков, начальник управления Совнархоза, и, тоже поздравив его с победой, заявил:

— Я давно уже смотрю на Работникова и Карягина как на тупых бюрократов! — Он оглянулся все-таки и стушевался: без прежней самоуверенности, но еще сановито подходил Работников.

— Мы кое-что продумывали со вчерашнего дня… Пытались прикинуть, — неожиданно самым дружественным тоном сказал Работников. — Немедленно будем форсировать реконструкцию и строительство на вашем заводе на десять тысяч тонн полипропилена, а поскольку обеспечиваются средства, то в ближайшие полтора года сделаем и комбинированную установку.

— Да уж теперь-то, конечно, сделаем! — с подчеркнутой иронией сказал Щелгунов, не обезоруженный даже такими категорическими заверениями.

Подошли главный специалист Комитета по химии и работники Госэкономсовета, и Груздев надивиться не мог, какие они стали милые, предупредительные: и производство катализаторов обещали наладить, и цех реформинга сделать образцовым, и вообще ускорить все строительство.

— Не случайно нефтепереработчиков и химиков объединили в одном комитете, — одобрительно сказал кто-то за спиной Груздева.